Кенигсберг. Пацифистский императив от Иммануила Канта

Как ни странно, но идея вечного мира впервые пришла в немецкую голову, да еще в Пруссии. В 1795 году Иммануил Кант выпускает трактат Zur ewigen Frieden («К вечному миру»), где формулирует основные принципы мирного сосуществования наций и, в принципе, даже набрасывает эскиз будущей Лиги Наций как органа, обеспечивающего совместный мониторинг международных конфликтных ситуаций и поддерживающего мир между государствами. Жанрово трактат выстроен как универсальный бланк международного договора о вечном мире между государствами: за краткой преамбулой следует первый раздел с шестью предварительными статьями, затем второй раздел с тремя окончательными, затем еще два добавления и приложение.

В «Предварительных статьях» — шесть кантовских ударов во избежание войны, то есть условий, которые всем государствам следует принять и прилежно исполнить. Перескажу их своими словами.

• Первое: мирный договор не может быть секретным, иначе он недействителен.
• Второе: границы государств застывают, их нельзя менять, причем не только путем завоевания, то есть войной, но их нельзя наследовать, обменивать, покупать или дарить.
• Третье: все постоянные армии — упразднить.
• Четвертое: госдолги ликвидируются только своим погашением.
• Пятое: вмешиваться силой в конституцию или работу правительства другого государства нельзя.
• Шестое: засылание в страны-противники тайных убийц, отравителей и подстрекателей к измене недопустимо.

В «Окончательных статьях» — условия для поддержания мира между переставшими уже воевать странами. Таковыми Кант находил республиканское, а не монархическое устройство (защита от самодурства несменяемых самодержцев?), право народов объединяться в союзы и федерации свободных государств и право людей на мировое гражданство, то есть на свободное перемещение по миру.

Петроград. Декрет о мире от Владимира Ленина

Из Кантова Кенигсберга — да в революционный Петроград!

Самым первым декретом советской власти стал «Декрет о мире», написанный лично Лениным и единогласно принятый назавтра после свержения Временного правительства — 26 октября (8 ноября) 1917 года, на Втором съезде Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.

Декрет напечатали в «Известиях» и прочли на радио. От имени новой власти Ленин обращался — как бы urbi i orbi — ко всем воюющим народам и их правительствам с призывом к заключению перемирия и немедленному началу переговоров о «справедливом демократическом мире», он же мир «без аннексий и контрибуций». Продолжение войны, господа хорошие, — это же «величайшее преступление против человечества»!

Операторами декрета назначались боевые командиры, им предписывалось брататься и договариваться о мире на своих участках фронта. Генерала Духонина, и.о. Верховного главнокомандующего, отказавшегося исполнять сей декрет, отрешили от должности.

Что ж, больший вклад в разложение армии могла бы внести только отмена военной субординации и воинской дисциплины, что со временем тоже произойдет. Военное счастье хоть и улыбалось тогда на востоке немцам, но еще приятнее для них был бы стоп-кран.

Ну а другой концентр декрета о мире Ленину словно лично диктовал старина Кант — осуждение, отмена и предание гласности всей тайной дипломатии Российской империи.

Вашингтон. Четырнадцать тезисов от Вудро Вильсона

Вчерашние союзники по Антанте декрет демонстративно проигнорировали. За одним-единственным исключением — по имени и фамилии Вудро Вильсон, президент США. Тот самый, что изо всех сил уклонялся от вступления своей страны в войну и с крайней неохотой пошел на это только в начале 1917 года, спустя годы после ее начала. Выступая 8 января 1918 года перед Конгрессом — и, как кажется, откликаясь на ленинский декрет, — Вильсон сформулировал свои знаменитые «Четырнадцать тезисов» о целях войны. Вот они:

И, хотя далеко не все пункты заслужили себе галочку слева (мол, выполнено), старт серьезному разговору о послевоенном переустройстве был задан. Вильсон возглавил квадригу демиургов послевоенного мирового порядка, названного впоследствии «версальским». Остальные трое — премьер-министры Великобритании, Франции, Италии — Дэвид Ллойд Джордж, Жорж Клемансо и Витторио Эмануэле Орландо. В этом качестве и уже после немецкой капитуляции Вильсон лично приехал в Париж (между прочим, первый визит американского президента в Старый Свет) с большой командой экспертов и провел в этом ликующем и победительном городе немало недель.

Особенно важным Вильсон считал свой 14-й пункт, и тем парадоксальнее тот факт, что Лигу Наций-то создали, а США в нее так и не попали.

Париж. Договоры с побежденными и Лига Наций

Именно Франция стала страной-оператором коллективной победы в Первой мировой — общей для всех стран Антанты, кроме России. В Париже с 18 января 1919-го по 21 января 1920 года и при участии представителей 33 государств (среди них не было никого от России, даже от «белой») проходила Мирная конференция, созванная странами-победительницами для выработки и подписания мирных договоров с поверженными державами Центральной оси или их правопреемниками. Во Франции же были подписаны все пять таких договоров: в Версале — с Германией (28 июня 1919 года), в Севре — с Турцией (10 августа 1919 года), в Сен-Жермене — с Австрией (10 сентября 1919 года), в Нейи-сюр-Сене — с Болгарией (27 ноября 1919 года) и в Трианоне — с Венгрией (4 июня 1920 года).

На Парижской конференции был выработан Устав и был запущен де-факто первый надгосударственный глобальный проект, а именно Лига Наций (10 января 1920 года). Она просуществовала более четверти века и была распущена 18 апреля 1946 года, простояв и Вторую мировую войну. Из 42 ее государств-основателей 24 оставались членами Лиги Наций до ее конца, 21 государство присоединилось в интервале 1920–1937 гг, но семь из них или вышли из нее, как, например, Япония и Германия (обе в 1933 году, Япония — чтобы избежать своего исключения из-за нападения на Манчжурию), или Италия (1937). Единственной страной, официально исключенной из Лиги наций, стал СССР после нападения на Финляндию в 1939 году. Максимальное количество стран в Лиге Наций — 58 — было зафиксировано в интервале между вступлением в нее Эквадора (28 сентября 1934 года) и выходом Парагвая (23 февраля 1935 года).

А вот США в Лиге Наций не провели ни полдня: соответствующее устремление президента заблокировал произоляционистский Сенат, не ратифицировавший 19 марта 1920 года весь Версальский договор. Между тем за США было забронировано одно из пяти мест в исполнительном органе руководства Лиги Наций — в ее Совете. Четыре других места были закреплены за Великобританией, Францией, Италией и Японией. Кроме постоянных членов в Совете было и четыре временных, избираемых Собранием на три года. В 1926 году к четырем постоянным членам совета присоединилась Германия, а в 1934 году постоянным членом Совета стал и Советский Союз, в том же году накануне вступивший и в саму Лигу.

Успешное учреждение Лиги Наций стало ядром и итогом всех усилий по формированию новой системы международных отношений. Оно отражало стремление наций к справедливости, цивилизованности и сотрудничеству во имя мира и безопасности. Но и старые имперские замашки великих держав, их привычки быть равнее всех равных никто ведь в землю не зарывал, а они даже с риторикой Лиги Наций не стыковались.

Локарно. Аристид Бриан и другие нобелиаты

Парижская конференция, Лига Наций и пятерка мирных договоров как целое все еще оставляли подвешенными немало вопросов между победителями и побежденными, особенно Германией. Уровень недоверия к ней подскочил после заключения в 1922 году в Рапалло договора Германии с РСФСР и истечения 10 января 1925 года срока одностороннего режима наибольшего благоприятствования в торговле, который, согласно Версальскому договору, Германия предоставляла державам-победительницам.

Отсюда — раунд новых переговоров, инициированных Германией и проходивших в нейтральном швейцарском городке Локарно с 5 по 16 октября 1925 года с участием семи стран. Германию представляли рейхсканцлер Ганс Лютер и министр иностранных дел Густав Штреземан, Италию — Бенито Муссолини, Великобританию — Остин Чемберлен, Бельгию — Эмиль Вандервельде, Францию — Аристид Бриан, Польшу — Александр Скшиньский и Чехословакию — Эдвард Бенеш. Итогом стала семерка договоров, подписанных 1 декабря 1925 года уже в Лондоне и вступивших в действие 10 сентября 1926 года — как только Германия стала членом Лиги Наций.

Так, европейские границы Германии разделили на два сорта: западные — как бы незыблемые, и восточные, в отношении которых никаких гарантий не было выдано (попытка заключения «Восточного пакта» в 1934 году ожидаемо провалилась). Основным документом, подготовленным в Локарно, стал так называемый Рейнский пакт — арбитражное соглашение между Веймарской республикой, Францией и Бельгией, предусматривавшее все возникающие между странами споры разрешать только мирным путем — через Лигу Наций или международные суды. Арбитражные договоры Германия заключила еще с Польшей и Чехословакией, и тут как бы мило отказываясь от военного решения территориальных споров. Обе эти новые славянские страны — в случае нападения на них — бралась подстраховывать Франция, но те же Локарнские соглашения несколько сковывали ее в этой бравости. Тем не менее компромисс был выгоден всем, в том числе и Восточной Европе. 27 ноября соглашения были ратифицированы рейхстагом, после чего — 5 декабря — правительство Германии заявило о своей заранее оговоренной отставке.

Дипломатический климат в Западной Европе явно улучшился и породил представление о некоем «духе Локарно» как о воле к миру, даром что иллюзорное, как доказала история. Тем не менее на волне этого духа Германия и впрямь перестала быть страной-изгоем: в 1926 году она получила статус постоянного члена Лиги Наций и даже добилась демилитаризации Рейнской области в 1930 году.

Локарнские договоры в Лондоне 1 декабря 1925 года за Францию подписывал Аристид Бриан (1862–1932). Но во время самих переговоров в октябре он не занимал никакой должности в правительстве премьер-министра Поля Пенлеве (см. сноску 1), которого сам же и сменил на Елисейских полях буквально накануне подписания (27 ноября 1925 года).

Между тем Бриан — один из опытнейших политиков Третьей республики. 11 раз он трудился тем или другим министром, из них шесть раз — премьер-министром, при этом совмещая эту должность с постом министра иностранных дел.

За заключение Локарнских соглашений, гарантировавших Западной Европе послевоенные границы, Штреземан и Бриан получили на двоих Нобелевскую премию мира за 1926 год (см. сноску 2).

Еще одним заинтересованным в распространении духа Локарно стал Советский Союз, остро нуждавшийся в это время в избавлении от изоляции и в ослаблении международной напряженности. При этом Сталин оценивал итоги «Локарно» скептически, поскольку — в его глазах — договоры сохраняли за Германией статус побежденной, а не равноправной страны. В 1926 году между Германией и СССР был заключен Берлинский договор о ненападении и нейтралитете, еще более ослабивший оборонительный союз Польши и Чехословакии с Францией, поскольку в случае войны между Польшей или Чехословакией с СССР Германия, по этому договору, не пропустила бы войска Франции через свою территорию.

При этом Сталин оказался прозорливей нобелиатов. Гитлер сразу же взял курс на отказ от Локарнских соглашений, не допускавших даже вооружения ее западных границ. 7 марта 1936 года в Auswartiges Amt (МИД Германии. — Ред.) были приглашены послы Англии, Франции, Бельгии и Италии и Константин фон Нейрат, министр иностранных дел Германии, передал им меморандум о полном и неограниченном суверенитете Третьего рейха в демилитаризованной Рейнской области, после чего с улыбкой сообщил о занятии в этот самый момент Рейнской зоны вермахтом.

Ось Париж — Вашингтон. А не запретить ли войну?

Важно не забывать, что все 1920-е и 1930-е гг. США отсутствовали не только в Лиге Наций, но и во всей архитектуре послевоенного мира. Поэтому не удивительно, что 6 апреля 1927 года, в день 10-летия вступления США в Первую мировую войну, Бриан обратился к американскому народу и правительству с призывом заключить американо-французский договор «о вечной дружбе, запрещающий обращение к войне как к средству национальной политики».

Сама эта идея принадлежала не Бриану, а была подсказана ему американским историком канадского происхождения Джеймсом Томсоном Шотвеллом (1874–1965). Профессор Колумбийского университета, он принадлежал к группе так называемых «новых историков», считавших исторический опыт базовым инструментом формирования политики, в частности, в области международных отношений. В 1917 году, после вступления США в Первую мировую, Шотвелл стал директором Фонда Карнеги за международный мир и вошел в узкую группу исторических советников президента Вильсона и делегации США на парижских переговорах о послевоенном мире, где всячески противостоял американскому изоляционизму и ратовал за вступление США в Лигу Наций.

Ответ Госдепартамента США (тоже подсказка Шотвелла?) последовал нескоро: лишь 28 декабря 1927 года. Госсекретарь Фрэнк Келлог (1856–1937) заявил, что американское правительство принимает предложение Франции, но при этом полагает невозможным заключить такой договор с одной только Францией. Хорошо бы достичь присоединения к пакту всех главных держав, сам же пакт в таком случае станет главным инструментом отказа от войны как орудия национальной политики. У американской позиции был еще и тот компонент, что деньги, то бишь инвестиции, благоволят миру и тишине, причем долгому миру, а еще лучше вечному.

Бриан поддержал Келлога, и между Францией и США завязалась оживленная переписка. Вскоре они смогли согласовать текст договора и разослать его странам — потенциальным соучредителям. 27 августа 1928 года, в 15 часов 55 минут, в Париже состоялось торжественное подписание договора представителями этих 15 стран — Германии, США, Бельгии, Франции, Великобритании, Канады, Австралии, Новой Зеландии, Южно-Африканского Союза, Ирландии, Индии (несмотря на сохранявшийся статус британской колонии. — Ред.), Италии, Японии, Польши и Чехословакии.

В тот же день приглашение присоединиться к договору получили еще 48 стран, имевших дипломатические отношения с США. СССР не входил тогда в их число, потому приглашение поступило через Эрбетта, французского посла в СССР, уже 29 августа 1928 года. Через два дня, 31 августа, французскому послу была передана нота о согласии правительства СССР присоединиться к пакту, а саму Декларацию о присоединении СССР нарком Литвинов подписал 6 сентября 1928 года — между прочим, первым из всех стран — и тотчас же передал ее Эрбетту.

Всего же к пакту присоединились 63 государства, то есть почти все существовавшие к этому времени. Среди не присоединившихся — Швейцария, Аргентина, Бразилия, Мексика, Колумбия и Саудовская Аравия.

Формально договор вступил в силу 24 июля 1929 года. Но еще 9 февраля 1929 года СССР выступил инициатором особого Московского протокола 1929 года о досрочном введении в действие обязательств по пакту, вводившего режим досрочного вступления в силу Парижского договора. Московский протокол подписали помимо СССР представители еще четырех стран — Эстонии, Латвии, Польши и Румынии. Между прочим — тех самых стран, которым, согласно договору Риббентропа–Молотова, СССР предъявит всего через 10 лет свои ультиматумы и аннексирует их территории — полностью или частично.

За самим Договором об отказе от войны как орудия национальной политики закрепилось с тех пор название Парижского пакта, или Договора Бриана–Келлога. Госсекретарь Келлог удостоился за него Нобелевской премии мира за 1929 год. К слову: выдвигали на Нобелевскую и Шотвелла — в 1952 году, но тогда премия не была присуждена никому. В 1953 году Шотвелл номинировался снова, но премию тогда присудили Альберту Швейцеру. Впрочем, и Иммануил Кант с Владимиром Лениным тоже не получали Нобелевку.

Договор Келлога– Бриана. Текст

При этом сам текст договора — как бы двух сортов. Так называемый основной текст состоит из двух первых статей:

В третьей статье — описывается порядок присоединения к пакту, его ратификации и хранения ратификационных грамот:

При этом странами подписывалась только основная часть договора — его первые две статьи. Позднее, при ратификации, каждая страна могла делать свои оговорки исходя из собственной интерпретации пакта, оговорки, естественно, не обязательные для других сторон договора. И страны охотно делали их, прокладывая для себя маршруты к неисполнению договора. Так, Великобритания указывала на некие зоны своей озабоченности и своего специального жизненного интереса, Франция оговаривала себе право на самозащиту и на выполнение обязательств статута Лиги Наций, Локарнского договора и договоров о нейтралитете. И так далее.

Такая процедура сводила обязательство отказа от войны к платонической декларации и во многом обессмысливала весь процесс.

Устарела ли столетняя архитектура безопасности

Заключение договора означало шаг на пути создания системы коллективной безопасности в Европе, причем не увязанный с членством в Лиге Наций, в которой Штаты блистательно отсутствовали. Пакт стал краеугольным камнем судопроизводства на Международном военном трибунале в Нюрнберге, где руководителям нацистской Германии были предъявлены персональные обвинения в нарушении этого пакта.

До принятия пакта война все еще считалась де-юре нежелательным, но приемлемым средством внешней политики. Пакт же объявлял неспровоцированное нападение на другую страну не проступком, а преступлением.

Этот же принцип лег в дальнейшем в основу Устава ООН, признающего право стран на самооборону, — право, которым 7 октября 2023 года, в частности, воспользовался Израиль, объявивший ХАМАС (де-юре и не государству даже) не что-либо, а именно войну.

При этом самооборона вполне может быть и коллективной. Государства имеют право легально помогать странам — жертвам агрессии, или налагать санкции на агрессора. Не нарушая при этом собственный статус — нейтральный или невовлеченности.

Конечно же, кантов «вечный мир», как, впрочем, и его же «чистый разум», — субстанции скорее метафорические.

Но как же сделать так, чтобы люди не гибли на войне? — Очень просто: не воевать!

А как сделать так, чтобы не воевать? — Запретить войну!

Напомню: ни одна из стран, чьи подписи стоят под договором Келлога–Бриана свои подписи не дезавуировала.

1. Если сами переговоры вел все-таки он, то только по поручению, а не по должности.
2. Аналогичную премию и за то же самое Чемберлен как-то умудрился получить еще в 1925 году!