Первые шаги к освобождению советских политических заключенных из мест отбывания приговора юридически оказались оформлены кратко и сухо. 2 февраля 1987 года Президиум Верховного Совета СССР — коллективный орган, которому формально (между сессиями Верховного Совета) принадлежала высшая государственная власть в стране и, соответственно, обладавший полномочиями осуществлять помилования и объявлять амнистии, издал два практически идентичных указа за номерами: 6462-XI и 6463-XI. В первом перечислялось 17, а во втором 34 заключенных.

В качестве сопроводительного документа к указам фигурирует лишь небольшая записка, составленная юридическим отделом Президиума. В ней также излагается, что Прокуратура и КГБ обратились «с представлением об освобождении от дальнейшего отбывания наказания 51 человека, осужденных за антисоветскую агитацию и пропаганду и за распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй». В записке, впрочем, упоминается о заявлениях, в которых осужденные говорят «об отказе от противоправной деятельности в дальнейшем, выражают желание возвратиться к своим семьям, добросовестно трудиться, соблюдать советские законы»*.

Власти действительно старались получить от досрочно освобождаемых заключенных подобные заявления на адрес Президиума Верховного Совета СССР и, как можно видеть, первоначально готовы были освободить лишь тех, кто согласится написать подобный документ. Во всяком случае, в записке юридического отдела говорится об освобождении лиц, «обратившихся с заявлениями».

Их, согласно этой записке, «признала целесообразным освободить рассмотревшая данный вопрос Комиссия Президиума Верховного Совета СССР по вопросам помилования».

Указы издавались секретно. Их текст, а также тон сопроводительной записки создают впечатление, что массовому выпуску политических заключенных из лагерей хотели придать максимально технический характер, не привлекая к нему большого политического внимания. Возможно, государственная машина, которой дали указание разжать челюсти, на тот момент действительно не вполне осознавала значение совершаемого шага.

* ГА РФ. Ф. Р-7523. Оп. 144. Д. 390. Л. 26–28, 30, 34–38.