Военные действия уже внутри нас. Все слова чужие, все мысли плохие, все люди — другие. Почти с нежностью слушаю отважного мыслителя Сергея Михеева: пусть Америка и Европа идут в жопу. Риторика, не чреватая кровью, осталась в прошлом. Теперь бронетанковые эксперты соревнуются в бронетанковой жесткости. Поиски предателей претендуют на ранг национальной идеи.

Зачистка телеэфира напоминает лихорадку. Отстранение Урганта от «Вечернего Урганта» вызывает эйфорию народных масс. Призрак коллективного озверения уже бродит по стране. Предвосхищая масштаб и этой катастрофы, Дмитрий Песков призывает «не антагонизировать» тех, кто не поддерживает спецоперацию. Поздно. Из жизни исчезают оттенки со скоростью Урганта, Галкина (признан «иноагентом»), Познера; она становится черно-белой.

Что уж говорить о пластических хирургах от пропаганды. Именно «понауехавшие», а не спецоперация — доминантная тема их публичных разборок. Отныне они пребывают на вахте почти в круглосуточном режиме.

К процессу очищения державы от «понауехавших» примыкают неожиданные люди. Об отъезде Аллы Пугачевой сообщает на своей проповеди священник Андрей Ткачев. Спецназ наиболее бдительных очистителей возглавляет Яна Поплавская, сменившая Красную Шапочку на тогу высшего судии. ТВ превращается в подотдел легендарной булгаковской «очистки».

Ритуал очищения стар, как мир. Сначала разбираются с чужими, потом — со своими. У нынешних неистовых ревнителей (так называли членов Российской организации пролетарских писателей, сокращенно — РАПП) короткая память. Сначала они чистили свои ряды, а затем вычистили их — под корень. В тридцатые они первые были пущены в распыл. Никто не ожидал, что путь во тьму окажется таким коротким. История ничему не учит. Всех жалко. И тех, кого чистят. И тех, кто чистит. И тех, кто знает, как надо, сидя на диване. И тех, кто не знает, как надо. И тех, кто прикрывается заветным вензелем Z, и тех, кто обрядился в белое пальто с кровавым подбоем.

* * *

А меж тем в тени спецоперации наливается соками культурная революция. Сообщество профессиональных любителей Родины настаивает на необходимости обнуления культуры. Вскоре, однако, выяснилось кардинальное: это не история о засилье либералов, и даже не о помрачении умов, спровоцированном режимом. Это история человеческая, слишком человеческая. Вчерашних властителей дум принялись истреблять, как тараканов (пересмотр базовых ценностей начали с Максима Галкина), с целью поскорей занять освободившиеся места.

Страна увязла в болоте мелкотравчатых доносов и реестров неугодных. Демиурги новой реальности загнали культуру в узкий коридор. На одном полюсе — восторженное одобрение власти, на другом — расправа с теми, кто не хочет круглосуточно кричать «ура!».

В стане патриотов старой формации забрезжила смута. Первой возмутилась Вика Цыганова: «Мне за мой патриотизм никогда не платили. Никогда!»

Чем выше ставки, тем горячее разборки между своими. Звезда канала имени Соловьева (сам канал завелся, вот она, ирония судьбы, на частоте Euronews два года назад) регулярно устраивает прополку поляны. Для него даже Проханов не патриот, не говоря уже о Прилепине. На его примере Якеменко развивает тему патриотизма как новой конъюнктуры. С ним трудно не согласиться. Культура живет в медленном времени. Оттого, что Прилепин с дотошностью сельского бухгалтера подсчитывает, как преступно мало творческих людей из окопного Донбасса зовут на ТВ, ничего не изменится. Тотальная идея самоочищения в горниле СВО пока не принесла никаких результатов, кроме одного.

Уже заметны изменения в языке. Публичные персонажи напоминают героев Зощенко из сборника «Уважаемые граждане». Мелкие люди, пьяницы, драчуны, воры — гениальные приспособленцы. Уважаемые граждане даже доносы пишут, как точно заметил Ходасевич, с точки зрения «идеологически безупречной базы». Сторож, обворовывая охраняемый им магазин, бодро рапортует: «Стою на страже государственных интересов».

Современные уважаемые граждане стоят там же. Оттого главные культурные итоги первого года СВО — певец Шаман и фильм «Чебурашка». Итоги второго года еще скромней. О новом серебряном веке поэзии, которого ждали со дня на день, молчат даже сами Z-поэты.

* * *

«Голая» вечеринка — важная остановка по дороге во тьму. Бенефициантом назначили Филиппа Киркорова. Еще вчера он как бы замещал на ТВ уехавшую Пугачеву, а уже сегодня переместился в список врагов. Показательная чистка в «Мутаборе» — орудие дальнего действия. Начало нового политического цикла после выборов — идеальное время для смены элит в формате «неприкасаемых нет». Да и вообще — для полной смены вех. Сергей Карнаухов, надежда и гордость самого патриотического канала «Соловьев LIVE», озвучил свою заветную мечту: приехать на Патриаршие и всех, кто там гуляет, отправить в лагеря. Как местный житель осмелюсь спросить — где он столько лагерей найдет?

* * *

В начале нового летоисчисления Соловьев не раз и не два повторял: «Нам важно не сорваться в 37-й год». Теперь не повторяет. Главный вопрос любого критического периода отечественной истории утратил актуальность. Право на мысль, на свободу мысли осталось только строчкой Конституции. Риторический вопрос — прошел бы сегодня Пушкин тест на патриотизм? Александр Сергеевич — олицетворение альтернативы всему привычному.

Он очень любил сильную великую Россию и очень любил свободу во всех ее проявлениях. Именно эта мучительная раздвоенность свидетельствовала о цельности его натуры.

Удел нынешних «раздвоенных» — немота. И это в некотором роде уникальная ситуация для нашей страны. Более 200 лет в России существовало два образа мышления — консервативный и либеральный. Борьба между ними шла всегда. Даже в глухую пору листопада, в мутные брежневские годы продолжались сражения между почвенниками и западниками. На одном полюсе расположился Пикуль, на другом Эйдельман. «Политиздат», оплот советской государственности, охотно печатал в серии «Пламенные революционеры» сочинения авторов сомнительного направления, включая откровенных смутьянов вроде Аксенова, Войновича, Губермана.

Разговор о тектонических сдвигах в духовном климате державы невозможен без философа Владимира Соловьева. Его максима: «Я стыжусь, следовательно, существую» — отменяет наше время. Ничего не стыдно, все можно. Первый канал к 90-летию Познера неожиданно (в том числе и для опального юбиляра) выпускает документальный фильм о нем. Точнее, не фильм, а монтаж аттракционов. Во многих эпизодах наблюдается странная картина: Владимир Владимирович, оживленно жестикулируя и зажигательно смеясь, разговаривает сам с собой. Просто из лучшего проекта мэтра о путешествии по Европе и миру вырезали верного напарника и друга Ивана Урганта. Нет человека — нет проблемы.

И уж совсем ничего не стыдно в художественной сфере. Свидетельство чему — бурный поток сериального кино, снятого по мотивам роковых событий новейшей истории. Недавно вышли сразу три премьеры. Хотите про Украину? Извольте — вот вам сочинение «Переведи ее через Майдан». Хотите про Крым — пожалуйста: «Десять дней до весны». А может, про падение Берлинской стены? Легко: к вашим услугам блокбастер «ГДР».

От исчерпанности пропаганды уже тошнит, похоже, всех, включая канальских начальников. И тут помогло провидение. Чьи-то мудрые головы осенила мысль: нужно срочно переместить пропаганду из сферы публицистической в сферу художественную. Хотя, заметим, творчество Соловьевых, Шейниных, Норкиных тоже вполне себе художественное. Главное — сохранить канон. Все то, о чем они говорили годами, нет, уже десятилетиями, следует отлить в кино. Пропагандистские идеи крепки, как броня танков, система аргументов нерушима, как Конституция. Осталось только монтаж готовых концепций насытить подробностями.

О ценности для искусства нового кино могу сказать лишь одно: каждому зрителю, досмотревшему упомянутые сериалы до конца, следует выдавать награду типа «Золотого орла», не меньше. Примечательно, что политические события, о которых они повествуют, значатся лишь на уровне символа. Электорат давно уже обучен тому, как правильно относиться к Украине, к распаду Советского Союза, к коллективному Западу. Осталось только выдумать убойный сюжет. В центре, извините за выражение, политического триллера «Переведи ее через Майдан» — ограбление крупного банка в Донецке, совпавшего по времени с Майданом. «Десять дней до весны» начинается как семейная сага. Два брата и сестра приезжают в Севастополь делить наследство умершего отца; и тут все распри позабыты — их объединяет Крымская весна. Сериал «ГДР» заточен под приключения нелегального советского разведчика, который ищет, обгоняя другие разведки, архив Штази.

Когда-то я пыталась постичь феноменальный успех в России латиноамериканского мыла. Постичь не получилось. Все сюжеты легко объединялись в один. Бедная девушка неожиданно для себя впадает в беременность и одновременно в кому, затем ее настигает амнезия с последующим ДТП, где она теряет левую лодыжку. Но катарсис не за горами. В финале девушка обретает ребенка, память, свежую лодыжку и красавца-мужа в придачу. Вот примерная схема, актуальная и при нынешнем сериальном ренессансе. Меняем беременную девушку на идеальных силовиков и разведчиков, соединяем экшен с мелодрамой и детективом, густо присыпаем солью конспирологии и сахаром традиционных ценностей — продукт готов. Пунктиром в эту плодоносящую матрицу можно внедрять любые актуальные события. Процесс пошел. Скоро эфирные сетки ТВ украсят не три свежих поделки в неделю, а тридцать три.

Образ Горбачева из «ГДР» даже издевательством над первым президентом страны не назовешь. Для издевательства нужна страсть, сила чувства, да где же их взять? Михаил Сергеевич похож на карикатуру Кукрыниксов из послевоенного «Крокодила». Сидит в мятой пижаме за утренней кашей и ждет указаний Раисы Максимовны о судьбах мира (навеянных, вестимо, кураторами из-за океана). А какая прелесть Янукович из сериала «Переведи ее через Майдан»! Глазки бегают туда-сюда, губки надуты. Рядом люди суетятся, пилят бабки, ищут флешки с компроматом (ой, это, кажется, из другого фильма, хотя какая разница?), а у него глазки всё бегают. Президенту Украины докладывают: Крым недоволен, они хотят уйти в Россию. Ишь ты, плотоядно улыбается Янукович, губа не дура.