Флакон под номером пять

…Известность Граса, где начиналась эта история, намного превосходит его размеры. Этот небольшой городок в горах над Ниццей слывет парфюмерной столицей Франции. На 40 тысяч жителей приходится с десяток фабрик, производящих знаменитые французские духи. Отсюда берет начало и самая известная их марка — «Шанель № 5», которая заложила фундамент дома моды Габриель Шанель, принесла ей славу и состояние.

Не обошлось без «русского следа». Одним из увлечений Коко стал великий князь Дмитрий Павлович, отправленный царем в январе 1917 года в изгнание за участие в убийстве Распутина. Роман был коротким, но бурным. И когда Шанель на только что приобретенном автомобиле решила съездить в Монте-Карло, она пригласила с собой князя.

В ту поездку на юг они и посетили Грас, где познакомились с неким Эрнестом Бо, химиком-парфюмером. Молодость свою он провел в Санкт-Петербурге, поскольку его отец служил при царском дворе. Встреча с великим князем и его очаровательной спутницей навеяла на него приятные воспоминания и… развязала язык.

Почему, кстати, она выбрала такое название? По той простой причине, объясняла Шанель, что из всех пробных флаконов именно в пятом оказалась та смесь, которая стала новой маркой. Кроме того, пятерка показалась ей изящной по своим очертаниям.

Эти духи принесли Коко огромное состояние, которым надо было умело распоряжаться. Три года спустя, в 1924 году, она основала отдельную парфюмерную фирму, пригласив в компаньоны братьев Вертхаймеров. Кто мог предположить, что этот разумный с точки зрения коммерции шаг обернется через некоторое время детективной историей, в которой Шанель отвела себе роль новоявленной Маты Хари? Но до тех событий должно пройти еще целых 15 лет.

«Русские сезоны» Коко Шанель

А пока беззаботная Коко меняет любовников, выпускает новые коллекции одежды, завоевывая Францию и весь мир. И не забывает о своем первом увлечении — шляпках. Ведь с их моделей она, 28-летняя провинциалка и сирота, начала «брать» Париж еще в 1911 году. Неизменной, пожалуй, остается среда, в которой постоянно вращается Шанель, — русские эмигранты.

Знакомством с великим князем она обязана выдающемуся хореографу Сергею Дягилеву. Это имя гремело в начале ХХ века по всей Европе. Его «Русские сезоны», постановки балетных спектаклей считались в то время вершиной балетного искусства. И Шанель не жалела ни сил, ни средств, помогая Дягилеву деньгами, бесплатно создавая костюмы для его постановок. До конца своей жизни Коко повторяла, что он был ее главным и единственным учителем.

Дягилев ввел Коко в русский мир Парижа, и с тех пор на улице Камбон, где разместился «Дом Шанель», зазвучала русская речь. Эмигрантам было нелегко, вытолкнутые большевиками за границу, они и здесь оказались ненужными, прежние титулы ни на кого не производили впечатления, и работа у Шанель оказалась для многих спасением.

Серым кардиналом, дававшим Коко советы, как вести себя с русскими, был, конечно, Дмитрий Павлович.

«Все эти великие князья, — вспоминала Коко, — были похожи друг на друга: прекрасное лицо, которое ничего не выражало, зеленые глаза, тонкие руки… Мирные, даже застенчивые люди… Они пьют, чтобы избавиться от страха. Эти русские величавы, красивы, великолепны. Но за всем этим ничего нет, только пустота и водка».

Сохранились, однако, и другие ее впечатления: «Русские меня всегда восхищали. Их любимое "все, что твое, то и мое" приводило меня в состояние опьянения. Все славяне отличаются утонченностью, естественностью, даже самые несчастные из них незаурядны».

Операция «Модная шляпка»

К концу 30-х годов, однако, русские страницы жизни Коко оказались почти полностью перевернутыми. Умер Дягилев, в США перебрался Стравинский, одно время очень увлекавшийся Шанель… Сама она сменила великого князя Дмитрия Павловича на герцога Вестминстерского, роман с которым длился целых 14 лет. Эта непривычно долгая для Коко любовная связь ввела ее в иную среду — принц Уэльский, Уинстон Черчилль…

Шанель находилась в зените славы и, несмотря на возраст (ей уже было за 50), продолжала пользоваться завидным успехом у мужчин.

Спутала все карты, лежавшие удачным пасьянсом, опять же война. Поначалу Шанель заняла вполне патриотичную позицию и даже пошла на рискованный шаг, показав свою коллекцию одежды в сине-бело-красных цветах — цветах Франции. Но затем она решила закрыть свой дом моды. «У меня было чувство, — вспоминала Коко, — что закончилась целая эпоха и что никогда уже никто не будет шить платья». И она уединилась в роскошном парижском отеле «Риц».

Но добровольное заточение длилось недолго. В 1940 году, в 57-летнем возрасте, Коко в очередной раз влюбилась. На сей раз в господина, который был почти на 15 лет моложе ее. Звали его Ганс Гюнтер фон Динклаге и служил он атташе германского посольства. Этот немец был, судя по всему, агентом абвера. Коко, скорее всего, действовала по расчету, решив воспользоваться знакомством, чтобы вернуть себе эксклюзивные права собственности на духи «Шанель». Помните братьев Вертхаймеров? Так вот они и выкупили перед войной эти права, а затем из-за своего еврейского происхождения вынуждены были уехать из нацистской Германии в Соединенные Штаты. Динклаге обещал помочь. И, видимо, не бескорыстно.

Любовник Коко познакомил ее с самим Вальтером Шелленбергом, шефом разведслужбы РСХА, бригадефюрером СС, который начиная с 1941 года вынашивал идею сепаратного мира. Шелленберг искал контакта с Уинстоном Черчиллем,

Во всяком случае, затея с духами провалилась, так как Вертхаймеры успели быстро оформить контроль над «Шанель» на подставных лиц, а вот с мирным планом Коко в апреле 1943 года отправляется в Берлин к Шелленбергу.

Вспоминая об этом деле в 1945 году, когда его в качестве уже нацистского преступника допрашивала английская разведка, бригадефюрер СС, согласно протоколу, заявил следующее:

Вот тогда-то, в апреле 1943 года, и состоялась их первая встреча, на которой тайная операция, задуманная Коко, получила название «Модная шляпка».

Каковы же были мотивы Коко?

Те, кто в то время знал Шанель, отвергают версию предательства национальных интересов и говорят даже о ее «самопожертвовании во имя установления мира» и о «крови Жанны д’Арк, текущей в венах Коко». Чем бы, однако, ни руководствовалась известная модельерша, более удивительно поведение высших чинов Третьего рейха. Конечно, Гиммлер хотел прекратить войну, добиться сепаратного мира на Западе и положился в этом деле на умного Шелленберга. Но почему же последний принял столь наивное предложение, исходившее к тому же от «звезды» парижской моды? Офицер английской разведки Стюарт Хэмпшир, ведший допросы Шелленберга, признался недавно, что был поражен тем, насколько тот упрощенно видел положение дел в Великобритании. Как можно было поверить, удивлялся английский офицер, что какое-то светское знакомство заставит Черчилля вести переговоры о сепаратном мире с Германией в тот момент, когда уже было очевидно, что она проиграет войну?

Тем не менее Шанель получила от Шелленберга добро на операцию «Модная шляпка» и отправилась в Мадрид, чтобы через знакомого ей британского посла в Испании и итальянской подруги выйти на связь с Черчиллем. Устроившись вновь в отеле «Риц», на сей раз мадридском, Коко ждала ответа от британского премьера. Но так и не дождалась. Получив сообщение, что Черчилль серьезно болен и до Испании не доехал, она поняла, что ее миссия закончилась неудачей. Коко так никогда и не узнала, что Шелленберг передал другое письмо Черчиллю с предложением о встрече для обсуждения сепаратного мира. К тому времени шеф разведки уже, видимо, осознал, что операция «Модная шляпка» не имеет шансов на успех.

После войны

После освобождения Парижа летом 1944 года за сотрудничество с оккупантами Коко была сразу же задержана французскими силами внутреннего правопорядка, сформированными из отрядов движения Сопротивления.

Единственное, чего потребовали от Коко новые власти в обмен на свободу, — немедленного отъезда из Франции. Она перебралась в Швейцарию, где неожиданно возобновилась ее связь с Вальтером Шелленбергом, к которому Шанель, несмотря ни на что, испытывала симпатию. Из всех нацистских преступников, представших перед Нюрнбергским судом, ему был вынесен один из самых мягких приговоров — шесть лет тюремного заключения. С него были сняты все обвинения, кроме членства в преступных организациях.

Коко регулярно писала ему письма в камеру, и когда Шелленберг по состоянию здоровья вышел на свободу в 1950 году, она продолжала его поддерживать, в том числе материально. 31 марта 1952 года в возрасте 42 лет Шелленберг скончался в туринской клинике, и Шанель взяла на себя все расходы по его похоронам.

…История жизни Коко на этом не кончается. Улеглись послевоенные страсти, ей простили прежние грехи, разрешив вернуться во Францию. Там она вновь взялась за моду. Когда Марлен Дитрих спросила у Шанель, зачем ей это нужно, она объяснила свое возвращение к главному занятию просто: «Потому что я умирала от тоски». От тоски ли или еще от чего вспоминала Коко и о другом прежнем увлечении — русском балете. Вот почему ее часто видели на парижских спектаклях Большого…

* Признан Минюстом РФ «иноагентом».