Очередь за алкоголем в СССР. Архивное фото
В популярной памяти антиалкогольная кампания осталась скорее как крайне неудачное и непопулярное мероприятие, запомнившееся главным образом лицемерными призывами к трезвому образу жизни и резким повышением повседневных сложностей по приобретению алкоголя — исчезновением винных отделов в продовольственных магазинах, сокращением точек продажи алкоголя, резким увеличением очередей за спиртным, продавать которое стали значительно меньше и по более высоким ценам.
По-видимому, положительные эффекты кампании — сокращение смертности, вызванных алкоголем бытовых преступлений, заметное увеличение рождаемости в 1985–1987 гг. и другие предсказуемые эффекты от снижения потребления алкоголя народной памятью не зафиксировались. Что говорит и об особенностях этой памяти, и о том, кто, оказывается, наделен возможностью говорить «от имени народа». Хотя очевидно, что единодушного мнения — тем более по такому тяжелому вопросу, как массовое пьянство и алкоголизм и борьба с ними в огромной и сложно устроенной стране, — существовать не могло.
Это можно видеть и по отдельным реакциям на фактическое сворачивание антиалкогольной кампании после 1987 года. К этому времени в советской экономике уже накапливались серьезные дисбалансы, вызванные в том числе сокращением поступлений в бюджет после сокращения выпуска алкоголя, а также разрушением прежних схем поставок и распределения товаров из-за начинающихся экономических преобразований. Во многих городах заметно усилился дефицит продовольствия, что не добавляло популярности руководству страны.
Воли и ресурсов на проведение дорогостоящей кампании по изменению массовых общественных привычек у государства уже не было. В августе 1988 года Совмин СССР принимает Постановление № 990, в котором среди мер по улучшению снабжения населения продовольствием упоминались планы увеличения продажи алкогольных напитков на 25% до 1990 года. Тогда же было разрешено вернуть продажу алкоголя в продовольственные магазины.
Власти признавали, что не в состоянии продолжать борьбу с пьянством и готовы заодно облегчить жизнь всем желающим выпить, увеличив количество мест продажи и не заставляя покупателей толкаться в многочасовых очередях за спиртным.
В октябре 1988 года в ЦК КПСС пришло написанное от руки письмо от гражданки Бухановой, участницы Великой Отечественной войны и ветерана труда. Признавая, что ее позиция — «голос в пустыне», она тем не менее хотела сообщить коммунистическому руководству о своем недоумении из-за сворачивания борьбы против пьянства. Прежде всего удивление Бухановой вызывало решение вернуть продажу алкоголя в продовольственные магазины. При этом критика решения властей строилась не просто на неприятии отказа от борьбы с пьянством, но использовала то, что сейчас назвали бы феминистской оптикой.
Письмо от гражданки Бухановой
Буханова пишет, что вино и спиртное решили вернуть в продовольственные магазины, вероятно, «по просьбе тех, кто хочет пить, но не хочет стоять в очереди». И тут же указывает, что женщинам сейчас также приходится часами стоять в очереди за обычными продуктами, «но это никого не волнует». Вряд ли необходимо пояснять, что очереди за алкоголем составляли в то время почти исключительно мужчины. Далее составительница письма указывает на то, что домашняя работа в советских семьях очень часто также лежит лишь на женщинах, мужчины же «в основном работают и отдыхают, а в свободное время некоторые (а их немало) пьют». То есть решение расширить продажу спиртного создает «удобства для пьющих», в то время как все большие сложности с продажей продуктов увеличивают обычные продовольственные очереди, где главным образом вынуждены стоять женщины.
Получается, пишет Буханова, что женщина «должна работать, вести хозяйство, воспитывать детей и стоять в очередях». «Кто же захочет иметь детей?» — спрашивает она получателей письма в ЦК КПСС. В конце письма она вновь формулирует свой главный тезис:
«Вино это не еда, а кто захочет выпить, мог бы постоять, ведь стоят женщины часами за продуктами».
Сложно сказать, сколько жителей, а прежде всего жительниц СССР, могли тогда разделить взгляд Бухановой на отмену борьбы с пьянством и несправедливое потворствование пьющим мужчинам при игнорировании положения женщин, вынужденных гоняться за исчезающими продуктами. Гендерный дисбаланс в распределении семейных хозяйственных обязанностей многими тогда воспринимался скорее иронически. Сама Буханова, напомним, называла свою позицию «голосом в пустыне».
Это, впрочем, еще раз заставляет задуматься о том, чей голос мы слышим прежде всего в воспоминаниях о «горбачевской борьбе с пьянством».