Три года *** (военных действий. — Ред.) до неузнаваемости изменили российское научное сообщество, особенно гуманитарное. Ученые, покинувшие Россию вскоре после объявления СВО, сегодня либо интегрировались в рутину принявших их стран, либо, не найдя душевного равновесия на чужбине, вернулись домой. Практически все гуманитарии, выбравшиеся за пределы России, незаметно для себя превратились в публицистов, политологов и хроникеров, фиксирующих и анализирующих свой жизненный мир здесь и теперь. Абсолютное большинство коллег, продолжающих работать в России, тоже сменили профессиональную идентичность, став летописцами ушедших эпох или погрузившись в своих исследованиях на лишенный эмоций уровень абстракций.

Коллеги бьют тревогу: в России заметно выросло число исследователей, серьезно страдающих от депрессии. Одновременно в академической среде фиксируется устойчивый вектор перехода от пассивного протеста к активному конформизму. Эмоциональный подъем сегодня на стороне тех, кто сделал ставку на карьерный рост в новых условиях.

От семидесятников до «внуков перестройки»

Перегруппировку российской академии можно рассматривать в разных системах координат. Результат осмысления любого социального феномена во многом определяется выбранной для этого оптикой. Я предлагаю взглянуть на гуманитарное крыло российского философского академического сообщества военного времени, используя поколенческий подход.

Сегодня профессионально активны четыре философских поколения:

1. поколение семидесятников-восьмидесятников (длинная генерация входивших в философию с конца шестидесятых и до начала горбачевской перестройки);
2. поколение девяностодесятников (тех, чьи университетские годы пришлись на перестройку (со второй половины 1980-х до начала 1990-х); 3) поколение двухтысячников (тех, кому сегодня сорок плюс, кто пришел в профессию во второй половине 1990-х); 4) поколение первой декады XXI столетия («внуки перестройки»), те, кому сейчас около тридцати.

Что я называю «философским поколением»? Сообщество разных по стилю и идеологическим предпочтениям людей, говорящих при этом на одном профессиональном птичьем языке; связанных общими воспоминаниями юности об интеграции в официальные и неофициальные философские институции, единой библиографией и фильмографией; использующих единый регистр блогов и социальных сетей; несущих через свою жизнь молодые впечатления от одних и тех же выставок и концертов, путешествовавших близкими маршрутами, переживших близкий социальный опыт.

В случае с философскими поколениями не работают, как это принято в социологии, временные рамки жизненного пути, кратные пятнадцати или двадцати годам. Так, поколение семидесятников-восьмидесятников растянулось почти на три десятилетия, тогда как время девяностодесятников длилось не больше пяти-шести лет (1987–1992).

Понятие «философское поколение» не тождественно биологическому, генеалогическому, социально-психологическому пониманию поколения, как и пониманию поколения в архаическом библейском смысле. Традиционные метафоры «каравана» или «волн» для концепции философских поколений не работают. Однако отчасти применим классический социологический подход Мангейма (прежде всего понятия «социальная энтелехия» и «дух времени») или тезис Ортеги-и-Гассета о том, что «современники» не являются «ровесниками». До определенной степени полезна и современная теория поколения (generation theory), различающая бумеров, поколение X, миллениалов или зумеров и использующая социологическую трактовку поколения, объединяющую индивидов в зависимости от их специфических моделей потребления и медиапредпочтений.

Четыре генерации

Коротко четыре философских генерации можно обозначить как поколения застоя, гласности, рыночных реформ, СВО/релокации… Или как поколение реформированного марксизма, Канта и Деррида; поколение Ницше, Фуко, Бердяева и Соловьева; поколение Хайдеггера, Витгенштейна и Ивана Ильина; поколение Делеза, Арендт, Деннета и Чалмерса.

1. Семидесятники-восьмидесятники — длинное поколение, начавшее свой путь в философию в конце хрущевской оттепели и сформировавшееся в эпоху брежневской стагнации. Это поколение одиночек, самые талантливые из которых, достигнув акме, создали свои философские школы, избегая поколенческой мифологии и не ощущая себя поколением в шестидесятническом смысле. Эти коллеги прагматичны и несентиментальны, не заинтересованы в глобальных проектах, ориентированы на глубинное погружение в конкретную исследовательскую тему. Они критичны по отношению к поколению оттепели, которое не принимало их в молодые годы в свой профессиональный круг. Не имея возможности карьерной самореализации в удушающей атмосфере брежневизма, это поколение искало духовную опору в абсолюте, вне истории и времени. Их профессиональный рост был трудным и медленным.
2. Девяностодесятники — поколение тех, кто изучал философию у шестидесятников, впитав идеалы открытости мира своих учителей на заре перестройки. Вхождение этого поколения в профессию происходило в короткий исторический период горбачевской гласности, в атмосфере свободы и открытых дискуссий.
   
   Это было время, когда огромными тиражами издавались запрещенные советским режимом книги, открывались архивы и спецхраны, возрождалась прерванная революцией традиция коммуникации, открывались границы. В эти годы казалось, что история в России делает бессрочный поворот к свободе и открытости. Профессиональная судьба этого поколения оказалась одной из самых успешных.
3. Поколение двухтысячных — это те, кому сейчас чуть больше сорока, кто пришел в философию на заре путинского правления. Профессиональное становление двухтысячников происходило под руководством семидесятников и восьмидесятников. Как и их учителя, они тяготели к автономности и небольшим закрытым сообществам. Это поколение входило в профессию в пору утраты надежд на осмысленность исторического пути России после падения советского режима, когда гуманитарный бум сменился бумом коммерческим. Двухтысячники приняли логику событий, подчинились объективному ходу вещей. Это поколение пережило крах надежд на то, что Россия может быстро воспроизвести европейскую модель и стать полноправной частью Запада. Несмотря на бытовые трудности, многие из них решили посвятить свою жизнь приумножению знаний. Другие, напротив, отказались от «знания ради знания», которое стало непреодолимым барьером между ними и их жизнью.
4. Поколение первой декады XXI века — это те, кто пришел в философию в эпоху развитого путинизма, «внуки перестройки», которым сегодня около тридцати лет. Они унаследовали от своих учителей-девяностодесятников интуицию тождества культуры и жизни, традиции и свободы, европейской истории и российской конкретности. Признак этого поколения — открытость к взаимодействию. Это яркое сплоченное поколение, одинаково уютно чувствующее себя в российском пространстве и за его пределами. Поколение, получившее блестящее образование, свободное, профессиональное, работающее в удовольствие и ориентированное на успех. *** сбила это поколение на взлете.

Сдача и гибель, сопротивление и внутренняя эмиграция

Как каждое из этих четырех философских поколений действует сегодня?

Представители поколения семидесятников-восьмидесятников, стоящие у руля большинства российских научных и учебных институций, активно включились в процесс изоляции российской науки и приведение российского образования в соответствие с «традиционными российскими духовно-нравственными ценностями» по известному Указу президента Российской Федерации от 9 ноября 2022 года № 809 «Об утверждении основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей». На практике это означает отказ российского образования от международных стандартов: выход из Болонской системы, прекращение ориентации отечественных научных журналов на наукометрические базы WoS и Scopus, отмену публикации результатов исследований в зарубежных ведущих изданиях как условия присвоения научной степени.

Этот лагерь лоббирует деевропеизацию России, разрушение ее институциональных и культурных связей с Западом, приветствует геополитический восточный поворот России. Цель их усилий — отстраивание «Русского мира» как государства-цивилизации, границы которой нигде не заканчиваются, и разработка образовательного канона, с помощью которого новые поколения россиян будут воспитываться в соответствии с русскими традиционными ценностями в парадигме неоевразийства. Они выступают против мирных переговоров, за продолжение военного конфликта России с Украиной любой ценой и за его перерастание в войну России с ЕС и США.

Неоевразийскому лагерю противостоят некоторые философы, принадлежащие к тому же философскому поколению. Помимо научной и преподавательской деятельности, эти ученые занимаются критическим анализом текущей антропологической катастрофы. Большинство этих коллег живет за пределами России, что гарантирует им личную безопасность и доступ к свободным СМИ. Это философское поколение первым предприняло практические шаги по критике ***.

поддержании философской традиции на русском языке посредством передачи своих ценностей и знаний студентам. Свой вклад в сопротивление эти ученые видят в том, чтобы не позволить системе убедить себя и других в правоте официальной пропаганды.

Девяностодесятники — поколение гласности, начавшее свой путь в философию в самые свободные годы новейшей истории России и принявшее активное участие в демократических преобразованиях страны в 1990-е годы. Это первая генерация ученых, которых нельзя назвать ни советскими, ни антисоветскими, они сразу были интегрированы в мировое научное сообщество.

С началом *** это поколение разделилось на два антагонистических лагеря. Первую группу представляют сторонники растущего изоляционизма России от остального мира. Во второй — исследователи, рассматривающие Россию как неотъемлемую часть западной ойкумены. В то же время абсолютное большинство этого поколения выступает за прекращение кровопролития всеми возможными средствами и как можно скорее.

Наиболее радикальные идеологи новой русской военной философии этого поколения — приверженцы кремлевской политики. В отличие от Дугина, они не критикуют власть. Некоторые из этих интеллектуалов стояли у истоков правонационалистического «Объединенного российского философского движения». Это поколение активно использует социальные сети для продвижения своих взглядов и создания виртуальных альянсов.

Существует и менее радикальный академический мейнстрим этой генерации, работающей сегодня в России. Эти философы — наиболее профессиональная и признанная на Западе часть российского философского истеблишмента, занятая сегодня переосмыслением отечественного философского наследия в духе военных вызовов.

Если предыдущее философское поколение ориентируется на идеи неоевразийства, представители девяностодесятников симпатизируют теоретикам изоляционизма (покойному Вадиму Цымбурскому, автору концепции «Остров Россия», и покойному же Михаилу Юрьеву, автору концепции «Крепость Россия»). Ядро этой группы составляют русские младоконсерваторы, видящие миссию России в построении внутри себя классической Европы, утраченной современным Европейским союзом.

Многие представители философского поколения девяностодесятников, работающие в России и принадлежащие к группе молчаливого протеста, продолжают заниматься академическими исследованиями, сосредоточившись на «чистой» истории философии, архивной работе и преподавании, подчеркивая, что в общении с коллегами и студентами им все чаще приходится использовать эзопов язык.

Это поколение сформировало самую активную группу академической эмиграции, запустившую значительные исследовательские и образовательные проекты за пределами России. Первым исследовательским институтом, созданным российской академической эмиграцией этого поколения, является французская ассоциация «Независимый институт философии».

Катакомбы и «иноагенты»

Наиболее сильный и чувствительный идеологический раскол внутрипоколенческих связей переживают сегодня двухтысячники, которых *** застала на пике профессиональной карьеры, когда наиболее активные представители этого поколения начали занимать места в социальной и профессиональной иерархии. Им пришлось четко обозначить свой мировоззренческий выбор, не апеллируя к прежним заслугам.

Протестная часть этой генерации, живущая в России, стала идентифицировать себя с новым поколением катакомбной философии.

Представители прокремлевского крыла двухтысячников (к которым принадлежала и покойная Дарья Дугина) встали в авангарде милитаристской пропаганды, активно работая в ультраправых институтах, созданных их старшими коллегами. К объединениям, созданным представителями этого философского поколения, можно отнести открытое в 2022 году под руководством и при участии Александра Дугина философское объединение «Культурное пространство «Солнце Севера».

Протестная часть поколения 2000-х представлена известными именами критиков путинского режима, находящимися за пределами России.

Поколение первого десятилетия XXI века, пришедшее в профессию в предвоенные годы, готовилось стать органической частью международной научной коммуникации. Значительная часть этой философской генерации релоцировалась из России и начала трудный путь интеграции в мировые университетские структуры. Те представители этого поколения, которые остались на родине, либо погрузились в научную работу, повышая свой профессиональный уровень, либо активно пытаются выстроить административную карьеру, используя возможности военного времени для социального роста.

* * *

Мы все находимся в тупике текущего кризиса. Исход противостояния не очевиден, конца кровопролитию не видно. И все же представители всех философских поколений по обе стороны границы России едины в том, что ничего необратимого в российской академической философии пока не произошло, что у нас еще есть шанс восстановить прерванное общение. Обмен пережитым опытом потерь и обретений может приблизить каждого из нас к пониманию того, что случилось с нашей страной, с нашим профессиональным сообществом, с каждым из нас. Без вслушивания в доводы другого, без желания быть понятым, без диалога и спора невозможна свобода, а значит, и философия.