Молодежь часто оказывается в фокусе специальных исследований. Маркетинговых или HR-исследований, прицельно изучающих привычки этой группы населения, нередко ограничиваясь при этом молодежью крупнейших городов, потому что именно там тратятся и зарабатываются деньги. Политические исследования молодежи часто являются реакцией на конкретные события, заметными участниками которых становятся молодые люди — вспомним, например, молодежные протесты 2017 и 2021 годов. Такие исследования неизбежно оказываются связанными с надеждами на политические перемены одних исследователей или страхами других, что молодежь окажется в авангарде политического протеста.

Эти надежды, как правило, оказываются несбыточными, а страхи преувеличенными. Так происходит потому, что фокус на молодежь приводит к искажению масштаба рассматриваемых процессов, которым придается излишний вес и значение. При этом из виду упускаются более масштабные явления на уровне всего общества. Такого искажения можно избежать, если использовать не специальные молодежные исследования, но изучать настроения молодых людей внутри более общих мониторинговых исследований общественного мнения.

Попробуем рассмотреть на материалах долговременных опросов «Левада-Центра»*, как менялись политические симпатии российской молодежи за последние четверть века. Точнее, как молодые россияне относились к политическому руководству страны, в какой момент и почему это отношение менялось. Для этого мы не будем прибегать к помощи теории поколений, которая делит общество на группы в соответствии с их возрастом и пережитым опытом. Наоборот, мы посмотрим на молодежь как на органическую часть российского общества, которая подвержена общим социальным, политическим и экономическим процессам, но в силу своих специфических черт может реагировать на эти процессы несколько иначе, чем люди других возрастов.

Говоря о российской молодежи, мы будем рассматривать мнения самых молодых россиян, доступные для регулярных социологических исследований, в возрасте от 18 до 25 лет. И перед тем, как перейти к рассмотрению их политических пристрастий и отношения к власти, попробуем назвать некоторые универсальные свойства, которые характерны для молодых россиян в той же степени, что и для их сверстников из других стран.

Некоторые универсальные характеристики

Одной из таких характеристик является так называемый цифровой разрыв или, по-английски, digital gap, который выражается в лучшем — по сравнению с людьми старших возрастов — умении пользоваться мобильными устройствами, интернетом и социальными сетями. Для молодых людей это естественные вещи, которые они узнают с первых лет жизни. Напротив, в преклонном возрасте бывает трудно осваивать что-то новое, для этого требуется больше сил, времени, поддержки родных. Поэтому цифровой разрыв характерен для нашей страны, как и для любого другого общества.

В опросах «Левада-центра» этот разрыв хорошо просматривается в вопросах о том, откуда респонденты получают новости о происходящем в стране и мире. Так, в январе 2025 года молодые россияне до 25 лет узнавали новости по телевизору в 2,5 раза реже россиян в возрасте 55 лет и старше (35% против 83%), а из социальных сетей в 2,5 раза чаще (62% против 25%) и в четыре раза чаще — из телеграм-каналов (56% против 14%). Сходным образом если 89% молодых россиян ежедневно посещают социальные сети, то среди представителей старшего поколения таких только 31% (около половины из них вообще не пользуются соцсетями).

При том что россияне постарше уже давно начали осваивать интернет, большинство из них смогли освоить только самые базовые вещи — звонки через мессенджеры, просмотр клипов. Труднее всего пожилым людям ориентироваться в многообразии интернет-источников — того, что для молодых людей не представляет большой проблемы. Впрочем, оценить качество содержащейся в интернете информации самым молодым россиянам тоже может быть сложно, так как у них еще мало опыта критического восприятия действительности.

Похожие тенденции наблюдаются, например, в США, о чем свидетельствуют опросы Pew Research Center и других организаций. Интерес к этим вещам просыпается ближе к 30–35 годам, по мере того, как молодые люди начинают жить самостоятельной жизнью и сталкиваются с необходимостью лучше ориентироваться в происходящем, «жить своим умом». Впрочем, активный и последовательный интерес к происходящему — как в российском, так и в американском обществе — вряд ли превышает треть населения, поэтому рост осведомленности и интереса к происходящему по мере взросления молодых людей не стоит преувеличивать.

Попробуем привести конкретные показатели низкой вовлеченности молодых россиян в политические вопросы по сравнению с пожилыми. Так, если среди людей старше 55 лет регулярно участвуют в выборах различного уровня более половины опрошенных, то среди самых молодых россиян (18–24 лет) — только порядка четверти. Стоит подчеркнуть, что даже в моменты наибольшей политической активности российской молодежи последних лет — например, во время резонансных молодежных протестов 2017 и 2021 годов — в уличные акции была вовлечена лишь небольшая доля городской молодежи. Большая же часть молодых людей оставалась аполитичной и лояльной властям. Но об этом речь чуть позже.

Говоря о низком интересе молодежи к текущим политическим новостям, можно отметить, что за событиями спецоперации более-менее внимательно следят лишь около 35% россиян в возрасте до 25 лет (в том числе 7% — с особым вниманием), а среди россиян старше 55 лет таких уже заметно больше — 71% (включая 32% тех, кто следит с особым вниманием). Разница — в 2 и 4,5 раза.

От лояльности к протесту…

На всем протяжении нулевых и вплоть до первой половины 2018-го (но в особенности до начала 2012 года) самые молодые россияне гораздо лучше относились к российским властям, нежели представители остальных возрастных групп. В этот период оценки молодых людей в среднем были на 10–15 процентных пунктов выше оценок пожилых респондентов. Оно и понятно; молодые россияне в целом были больше удовлетворены своей жизнью, чувствовали поддержку родных, демонстрировали более высокие показатели повседневных настроений. Серьезных альтернатив режиму они не видели.

По мере падения авторитета власти в глазах населения — после финансового кризиса 2008 года и на фоне ухудшения качества жизни рейтинги Владимира Путина постепенно опустились с 87–88% в 2008 году до 61–62% в 2013 году — снижалась и поддержка президента и властей среди молодежи. Но более позитивный взгляд молодых россиян на руководство страны — по сравнению с другими возрастами — все эти годы сохранялся. Недовольство властью концентрировалось в старших возрастных группах, которое находило свое выражение в их голосовании за оппозиционные партии левого толка, прежде всего — КПРФ.

Ситуация начала постепенно меняться по мере общего ухудшения экономических условий и снижения удовлетворенности жизнью под влиянием экономического кризиса второй половины 2014-го — первой половины 2015 года, который не в последнюю очередь был вызван первыми пакетами санкций западных стран против России.

С лагом в один-два года после ухудшения массовых оценок ситуации последовало и падение рейтингов. При этом главным триггером снижения поддержки властей стало объявление в середине 2018 года планов по повышению пенсионного возраста.

Как и прежде, отношение к власти у молодежи ухудшалось параллельно с другими возрастными категориями (на фокус-группах того времени самые молодые беспокоились не столько за себя, сколько за своих родителей). Интересно, что на этот раз оппозиционные настроения внутри молодежи нарастали быстрее, чем в других возрастах. Это можно объяснить стечением нескольких обстоятельств.

Как раз на это время — 2017–2019 го­ды — приходится взрывной рост российской аудитории таких интернет-платформ, как YouTube и Instagram* (об этом мы подробно писали в 11-м номере «Горби»). Этим явлением не преминули воспользоваться независимые журналисты — такие как Юрий Дудь**и Алексей Пивоваров**, а также молодые оппозиционные политики — прежде всего, Алексей Навальный, но и многие другие (Навальный начал осваивать интернет еще с конца нулевых, однако действительно массовая аудитория для восприятия его идей сложилась в интернете только к указанному сроку). Благо что к этому времени под влиянием экономических трудностей значительная часть населения оказалась готовой к восприятию критики в адрес власти.

Аудиторией оппозиционных политиков, транслирующих свои идеи через социальные сети, оказалась, прежде всего, российская молодежь, которая более уверенно себя чувствовала в интернете по сравнению с представителями старших поколений. Поэтому не случайно, что

Пик оппозиционных настроений в молодежной среде приходился на период со второй половины 2020-го до середины 2021 года. В мае 2020 года до 40% молодых людей говорили о готовности принять участие в протестных акциях (при общем показателе 28%). По времени это также совпадает с пиком известности и популярности Алексея Навального, выходом его фильма о «дворце Путина» и протестами в поддержку политика в начале 2021 года. Однако были у того времени и другие герои, такие как Николай Бондаренко, молодой депутат-коммунист из Саратова, или Екатерина Шульман** — политический комментатор, особенно популярная у молодого поколения россиян.

При этом нарастание оппозиционных настроений в молодежной среде в 2018–2021 годах сопровождалось ростом поддержки власти среди самых пожилых россиян, которые с тех пор становятся главной опорой режима. В эти годы — на фоне молодежных протестов — разрыв в оценках властей молодыми и пожилыми россиянами достигает рекордных 23 процентных пунктов, что знаменовало пик конфликта поколений.

Многие молодые россияне, участники фокус-групп того времени, говорили, что разгон протестных акции? стал для них подтверждением того, что власти «думают только о себе», «не пускают новых людей во власть», считают их «второсортными». Многие представители старших поколении?, напротив, одобряли действия силовых служб или не видели в этом ничего предосудительного, считая протест проявлением непослушания и провокацией. Инаковость молодежи вызывала у значительного числа россиян постарше отторжение, дискомфорт, раздражение и страх, которые питали желание дать молодежному протесту решительный отпор — иначе «потеряем нашу молодежь». И в этом вопросе высказывания представителей старших поколений звучали в унисон с заявлениями российских высших чиновников.

…и обратно к лояльности

Решение проблемы низкой лояльности российской молодежи наметилось в начале 2022-го, но особенно отчетливо это стало заметно годом позже. Начало российско-украинского конфликта вызвало в российском обществе волну национально-патриотической консолидации, известную также как «ралли вокруг флага», что привело к росту поддержки российского руководства во всех слоях российского общества, в том числе в молодежной среде. Снижению популярности оппозиционных политиков способствовала сама повестка дня — появились новые герои, такие как Евгений Пригожин или «военкоры». А кроме того, разгоны протестных митингов, приговоры Навальному и его сторонникам, отъезд части оппозиционно настроенных россиян за границу также снизили привлекательность оппозиционной повестки. При этом в первой половине 2022 года молодежь по уровню своей лояльности власти все еще уступала остальным возрастным группам.

(в конце сентября разница между пожилыми и молодыми достигла 15 п.п.). Однако после того, как угроза мобилизации миновала, настроения молодежи быстро улучшились (как они улучшились и среди остальных возрастных групп). И к началу 2023 года и вплоть до настоящего времени российская молодежь снова находится в авангарде позитивного отношения к президенту и правительству.

Правда, нужно оговориться, что поддержка властей среди молодых россиян менее уверенная, нежели среди пожилых. Например, здесь практически поровну тех, кто «безусловно поддерживает» и «скорее поддерживает» президента (42% и 45% в январе 2025 года), в то время как среди россиян старше 55 лет — это соотношение смещено в сторону безусловной поддержки (53% и 37%).

Кроме того, высокая поддержка властей соседствует у российской молодежи с более низкой поддержкой российской армии. Казалось бы, одно противоречит другому. Однако на поверку пацифистская позиция молодых россиян оказывается довольно аморфной. В большинстве случаев она не означает симпатий к Украине или Западу и ограничивается общими лозунгами — как говорят молодые участники фокус-групп, мы «за мир во всем мире», «против любого военного конфликта» (жесткую и последовательную пацифистскую позицию чаще демонстрируют более зрелые россияне, в особенности люди либеральных оппозиционных взглядов; мы говорили об этом подробнее в 18-м номере «Горби»).

Описанную преобладающую позицию молодых россиян по Украине скорее следует объяснять как следствие отсутствия интереса и внимания к происходящему, которую мы описали как универсальную характеристику молодых людей в разных странах. Меньший интерес означает и меньшую вовлеченность в доминирующее информационное пространство — и тем самым меньшую подверженность официальной пропаганде. Иными словами, по этому вопросу молодежь находится не в оппозиции доминирующему дискурсу

(и политическому режиму), а скорее демонстрирует отсутствие четкой позиции по этому вопросу. Молодежь демонстрирует меньшую поддержку российских военных не потому, что поддерживает другую сторону в конфликте, а потому, что плохо понимает, кого она должна поддерживать.

Для сравнения: старшие поколения демонстрируют больший интерес к происходящему, внимательнее следят за новостями, в силу чего они оказываются в большей степени подвержены официальному дискурсу (в точности в соответствии с моделью формирования общественного мнения Джона Цаллера, о которой мы подробно говорили в 17-м номере «Горби»).

Некоторые общие замечания

Итак, мы предлагали рассматривать российскую молодежь как неотъемлемую часть российского общества, которая захвачена теми же процессами, что и общество в целом, хотя и может откликаться на происходящее немного по-своему. Когда общественное мнение о действиях руководства начинает меняться, это находит свое отражение и в молодежной среде. Мнение о руководстве у молодежи меняется практически синхронно с общими настроениями.

Особенности потребления информации — низкий интерес к политическим событиям и невнимание к текущим новостям, а также предпочтение интернет-источников телевидению — отличают молодежь (не только в России, но и в других странах) от людей старшего возраста. В результате

Что, впрочем, часто не означает оппозиции властям.

По мере взросления интерес к политике, как правило, повышается. Но это же означает, что по мере развития такого интереса и повышения осведомленности о происходящем молодые люди будут неизбежно втягиваться в существующие в нашем обществе информационные сети, будут усваивать доминирующие представления и оценки. А это значит, что по мере своего взросления сегодняшние молодые люди, скорее всего, будут все больше похожи в своих взглядах на большинство россиян.

* Признан Минюстом РФ «иноагентом».

* Входят в компанию МЕТА, запрещенную в РФ.

** Признаны Минюстом РФ «иноагентами»