Рональд Рейган и Михаил Горбачев. Фото: Юрий Лизунов, Александр Чумичев / Фотохроника ТАСС
РЕЙГАН. Хочу добавить, что, по моему мнению, мы действительно должны будем поговорить о правах человека. В отличие от других вопросов, которые мы называли, эта проблематика не будет предметом официальных соглашений между нами, однако она оказывает большое влияние на то, насколько далеко мы можем пойти в сотрудничестве с Советским Союзом перед лицом нашего общественного мнения. Я уже говорил вам в Женеве и повторю сейчас, что права человека, в частности, вопросы выезда из Советского Союза, постоянно фигурируют в обращениях ко мне. И если нам не удастся решить эти проблемы удовлетворительным образом, то это скажется и на других вопросах в том смысле, что общественность не даст американскому правительству кредита на осуществление возможных договоренностей, если мы не убедим советскую сторону пойти на смягчение позиции по правам человека.
<…> Мы не хотим вмешиваться во внутренние функции вашего правительства. Но мы считаем важным, чтобы вы знали силу общественного мнения США…
(К правам человека американский президент возвращается вновь при обсуждении итогового документа встречи.)
РЕЙГАН. Здесь, правда, ничего не сказано об одном вопросе — правах человека. Я не хочу предъявлять вам каких-то требований относительно воссоединения семей, эмиграции, положения верующих и т.д. Но я хотел бы, чтобы вы поняли, что это — принципиально важный фактор в определении того, в какой мере мы сможем с вами сотрудничать в важных областях. <…>
ГОРБАЧЕВ. Жаль, г-н президент, у нас с вами недостаточно времени, чтобы обсудить гуманитарные вопросы. У нас есть на этот счет конкретные идеи, которые мы просто не успеваем обсудить. Должен сказать, что в Советском Союзе имеется немалая озабоченность по поводу положения с правами человека в США. Есть еще одна важная тема. Речь идет о важности в наше время взаимной информации. Ситуация сейчас такая: радиостанция «Голос Америки» ведет круглосуточные передачи на многих языках со станций, имеющихся у вас в различных странах Европы и Азии, а мы не можем изложить американскому народу нашу точку зрения. Поэтому в целях равенства нам приходится глушить передачи «Голоса Америки». <…>
РЕЙГАН. Различие между нами в том, что мы признаем свободу печати, право людей выслушать любую точку зрения. В вашей прессе этого нет.
Вот сегодня у вас будет пресс-конференция, и американцы увидят ее, газеты опубликуют ее текст. У вас в стране не так. Ваша система предусматривает лишь правительственную прессу.
ГОРБАЧЕВ. Но я задал конкретный вопрос, предложил, что мы можем прекратить глушение «Голоса Америки», если вы пойдете навстречу нам, дадите нам возможность арендовать у вас радиостанцию или арендовать или построить станцию у ваших соседей.
РЕЙГАН. Я проконсультируюсь об этом по возвращении в США, и я займу благоприятную позицию.
Рейкьявик, 11 октября 1986 года