Советский Союз развалился в 6 утра 19 августа 1991 года, когда было публично объявлено о формировании ГКЧП. Советский Союз добили немного раньше естественного срока его существования члены ГКЧП, среди которых ключевую роль играл председатель КГБ Крючков. Смерть Советского Союза приблизили предатели президента СССР как в руководстве страны, так и в охране первого лица.
Иллюстрация: Петр Саруханов
Привычные инструменты — уныло-похоронный и грозный словесный строй обращения к советскому народу, по мифическим многочисленным просьбам которого совершался переворот, манипулирование правительственной связью, жесткая цензура массмедиа — должны были спровоцировать страх и послушание и в массах, и в номенклатуре. С номенклатурой этот номер прошел, да и то частично — как всегда в таких случаях, и высший, и средний слой присягают победителю. Основная проблема — угадать, кто именно им станет.
Предыдущий переворот — октября 1964 года, когда снимали Никиту Хрущева, — прошел при безучастном спокойствии масс. Помалкивали люди и в эпоху «гонки на лафетах» — им назначали зомби-руководителя, они оставались в стороне. А в августе 1991 года массы перестали вести себя как послушная толпа, способная одобрить все и заранее согласиться с любым решением партии и правительства. Вдруг появился новый субъект истории — ответственный гражданин своей страны, тогда еще называвшейся СССР, в лице «защитника Белого дома». Армия не вполне была готова в него стрелять.
Эти ответственные граждане защищали не столько Горбачева, сколько самих себя, свое право на свободу и нормальную жизнь без упырей, которые говорили и действовали от имени «народа». От его же имени они учреждали ГКЧП.
Сопротивление оказали и сам глава государства, и близкие ему люди. На пресс-конференции ГКЧП у вице-президента, претендовавшего, причем без особого желания, на роль президента СССР Геннадия Янаева, дрожали руки. А вот самих членов чрезвычайного комитета уже не боялись — на пресс-конференции журналист Татьяна Малкина задала исторический вопрос, не считают ли они сами, члены комитета, произошедшее государственным переворотом. И никто ее не арестовал прямо в здании пресс-центра МИДа.
Над членами ГКЧП — морально устаревшими персонажами — смеялись. Смех освобождал и избавлял от привычного страха, притом что сама ситуация казалась более чем серьезной. Но в тот год люди уже устали бояться.
Уроки свободы, которые преподал нации Михаил Горбачев, были оставлены им в политическом завещании — прощальном обращении президента 25 декабря 1991 года: «Жизненно важным мне представляется сохранить демократические завоевания последних лет. Они выстраданы всей нашей историей, нашим трагическим опытом. От них нельзя отказываться ни при каких обстоятельствах и ни под каким предлогом. В противном случае все надежды на лучшее будут похоронены».
Он обращался к тем людям, которые перестали бояться и имели для этого все основания. Сегодня таких людей, объектов тогдашней прощальной речи Горби, осталось мало.
В августе 1991-го КГБ с остатками партии, с 1990 года переставшей быть «руководящей и направляющей силой», был неспособен установить диктатуру. Но ящер империи обнаружил свойства ящерицы — отрубленный хвост дракона регенерировался. Как и партия, «краткий курс», вера в войну и милитаризацию производства, быта, экономики. Как и культы вождя и смерти. Как и имперские комплексы и мессианские галлюцинации, вмешательство государства в экономику, старое изоляционистское мышление взамен нового, открытого миру. Вернулись всевластие и всепроникновение спецслужб, готовых руководить страной, как своей собственной вотчиной, и распоряжаться деньгами налогоплательщиков, как собственной мелочью в кармане.
Обращение ГКЧП к советскому народу с его нарочито возвышенным языком топтуна и соглядатая («смертельная опасность» для страны, а на самом деле для ИХ власти) и, как всегда, туманными намеками на неназываемые «экстремистские силы» (выдумывание несуществующих угроз при неспособности купировать реальные) писалось работниками КГБ СССР. Это очень слабо пропеченный текст, к тому же с отсутствующей программой хотя бы каких-то действий и обидчивыми апелляциями к гражданам страны, которые прямо-таки обязаны лучше работать, блюсти дисциплину и помогать нелегальной власти. Это текст, отражавший хаотические, мифические и невнятные представления о стране и мире в густонаселенном здании на Лубянке. Зато в нем просматривалось одно, но искренне страстное желание — вернуться к сталинщине, а значит, сохранить свою власть.
На Лубянке, объекте АБЦ, в Кремле и на Старой площади отчаянно желали «положить конец смутному времени», то есть человеческой свободе. Сделать это удалось спустя десятилетия младшим коллегам тех, кто затевал переворот. Они провели «спецоперацию» на сердце и мозгах целой нации.
Это сейчас кажется, что путч был опереткой. Это была драма. Изнутри события оптика совсем другая, чем извне, тем более — 30 лет и три года спустя.
Самоубийства людей из власти, которые продолжились уже после поражения путча. Три смерти молодых людей, пытавшихся остановить танковую колонну, — казалось бы, для такого рода переворота «мало». Однако тогда цена человеческой жизни резко выросла, ее уже нельзя было измерить ни в долларах, ни в рублях, ни в солдатских цинковых гробах, на которые насмотрелась страна, начиная с декабря 1979-го. Жизнь трех парней, отданная, как бы это пафосно сегодня ни звучало, за демократию, казалась бесценной.
Сегодня у пассивного большинства полностью, зеркально изменились представления о стране и мире, а история с путчистами многим теперь кажется всего лишь эпизодом борьбы за власть — так проще оценивать биографию собственной страны, не задумываясь о смысле и содержании событий.
А тогда… Тогда, в точном соответствии с оценкой Василием Розановым революции 1917 года, «Русь слиняла в два дня. Самое большее — в три»: 19, 20, 21 августа 1991 года.
В феврале 2022 года песочные часы исторического времени окончательно перевернулись. Песок истории сыплется в обратную сторону, забивает рот, закрывает глаза, законопачивает уши.
Получается, что через более чем три десятка лет после путча ГКЧП, вместе с КГБ/ФСБ, да еще и с РПЦ, победил? Или исторические песочные часы все-таки еще раз перевернутся?
