Одну из возможностей для этого представлял чрезвычайный Съезд народных депутатов СССР — на тот момент формально высший орган государственной власти Советского Союза, — экстренно собравшийся в Кремле 2 сентября 1991 г. Данный съезд фактически оказался ликвидационным — под воздействием все более стремящихся к самостоятельности союзных республик и неясных перспектив с принятием нового Союзного договора (подписание которого было сорвано созданием ГКЧП) депутаты фактически отказались от созыва новых союзных съездов, приняв закон «Об органах государственной власти управления Союза ССР в переходный период».

Тем не менее работа съезда со 2 по 5 сентября 1991 г. была временем шумного обмена мнением о произошедшем и происходящем в стране между народными избранниками.

Разные депутатские группы составляли многочисленные декларации и заявления, которые после рассмотрения соответствующей комиссией могли размножаться и распространяться среди участников съезда. Одно из таких заявлений составила группа народных депутатов СССР, состоявших во Всесоюзной организации ветеранов войны и труда. Организация, объединявшая местные советы ветеранов, была крупной структурой, чье руководство в силу возрастного состава и жизненного опыта было выразителем консервативных взглядов и едва ли с большим энтузиазмом относилось к переменам, происходившим в СССР после 1985 года, особенно к демократизации второй половины 1980-х гг. и усилению сепаратистских движений внутри Союза. Это делало организацию естественным «союзником» ГКЧП, декларировавшим при создании свое стремление к «наведению порядка» и предотвращению дезинтеграции Союза. На второй день создания ГКЧП в газете «Московская правда» — тогда органе Московского городского комитета КПСС появилось обращение Всесоюзного совета ветеранов войны, труда и Вооруженных сил СССР (так организация названа в публикации), в которой говорилось, что совет «целиком и полностью» поддерживает создание ГКЧП и выражает уверенность, что эту позицию разделяют все ветераны, войны, труда и Вооруженных сил.

От ветеранов требовалось «осознать свой гражданский долг» и «оказать всестороннюю помощь в осуществлении мер, принимаемых руководством страны по спасению социалистического Отечества». Уже на следующий день, когда ГКЧП прекратил существование, а его члены были арестованы, это заявление выглядело как откровенное признание в поддержке государственного переворота (как в те дни расценивали затею с созданием Государственного комитета по чрезвычайному положению и отстранению Горбачева от принятия политических решений). Это дало повод к преследованию ветеранских организаций — во всяком случае, в Москве, как написано в заявлении депутатов, помещения ветеранских советов были опечатаны, а их счета арестованы. В некоторых помещениях проводились обыски.

Ветеранам было необходимо срочно доказать, что они не представляют опасности для новых властей. По-видимому,

Депутаты твердо заявляют, что все обвинения ветеранских организаций в «поддержке путчистов» бездоказательны — и «никаких практических мер в поддержку организаторов государственного переворота». Более того, утверждали депутаты, «миллионы ветеранов вышли на митинги и демонстрации в защиту демократии, многие из них в эти тревожные дни находились среди защитников «Белого дома» на Краснопресненской набережной. Злосчастное для организации обращение в «Московской правде» они объясняют инициативой верхушки, принятой без консультации с низовыми структурами «до выяснения всех обстоятельств путча». Когда же «стало ясно, что образование так называемого ГКЧП было авантюрой, народ обманули, сославшись на плохое состояние здоровья президента страны» (то есть после того, как оказалось понятно, что дело ГКЧП не выгорает), бюро Всесоюзного совета ветеранов и Советского комитета ветеранов войны немедленно составило новое заявление, где «решительно осудило авантюризм».

Заявление отправили в ТАСС и газеты, которым, впрочем, к тому времени было, видимо, не до изучения перемен в позиции ветеранов. Также ветераны оперативно исключили из состава своего руководства подписантов обращения, опубликованного в «Московской правде». Ветераны-депутаты заявляют о том, что их организации объединяют 50 миллионов человек, и они лишь заботятся об интересах старшего поколения. Кроме того, учитывая повышенную чувствительность политического руководства и общественности в те годы к международному общественному мнению, ветераны на всякий случай упоминают, что советские ветеранские организации состоят и в зарубежных ветеранских структурах и «моральное давление на их организации вызвало бы негативную реакцию международной ветеранской общественности. Допускать этого нельзя». Также депутаты говорили о «новом очаге напряженности», который возник бы в стране в случае гонений на советские организации ветеранов».

Ветеранов вскоре действительно оставили в покое и сохранили занимаемые за ними помещения. Испуг первых дней после августа-91 быстро прошел. Едва ли даже через полгода после августовских событий кто-нибудь в этих структурах вспоминал о «многих ветеранах», защищавших «в тревожные дни» Белый дом.

ГА РФ. Ф. Р-9654. Оп. 1. Д. 194. Л. 13–14 об.

Автор — ведущий тг-канала «Документальное прошлое: ГА РФ», специально для «Горби».