Свидетельства резни

Конец октября 2023 года. На сцену актового зала на базе разведки в окрестностях Тель-Авива поднимается мужчина в военной форме с погонами подполковника. На английском он обращается к присутствующим в зале десяткам иностранных журналистов: «То, что мы покажем вам сейчас — это библейская эпическая история».

47 минут спустя в зале включается свет. Журналисты, работающие в зонах конфликтов и повидавшие многое, стараются не смотреть друг на друга. В полной тишине они встают и медленно выходят из зала в осенний израильский зной. У некоторых из них покрасневшие глаза. Многие сразу же достают сигареты и начинают курить.

Это был закрытый показ документального фильма, который, как любят отмечать режиссеры в пояснении, «основан на реальных событиях». Хроника резни, которую устроила 7 октября палестинская террористическая группировка ХАМАС.

Никакого авторского текста, кроме короткого пояснения в начале. Минимум монтажа. Кадры, снятые нательными камерами боевиков, которые осознавали историчность происходящего и всеми силами закрепляли ее, активно распространяя ролики с насилием в социальных сетях. Кадры, снятые камерами регистратора. Камерами видеонаблюдения. Жертвами террористов и очевидцами. Спасателями, полицейскими и военными.

Вот боевики группами едут на мотоциклах по предрассветной Газе, размахивая оружием. А над их головами летят одна за другой ракеты: «Аллах акбар!» Вот они бегут к забору, отделяющему сектор от Израиля, и через проделанную дыру проникают на израильскую территорию. Вот горит израильский танк, и боевики волокут по земле контуженных танкистов. Вот террористы уже в приграничном кибуце бегут между одноэтажными домиками по зеленым лужайкам между деревьями, стреляя во все, что движется. Им навстречу выбегает дружелюбно настроенный пес, привыкший к всеобщей любви и не знающий другой жизни. Выстрел, животное падает. Боевики заглядывают сквозь жалюзи в чей-то дом, внутри заметно движение. Выстрел, кто-то падает. Закрытое плохо освещенное помещение, крики ужаса и выстрелы под стол, где тщетно пытаются укрыться женщины. Крики затихают. Тяжелораненый сельскохозяйственный рабочий из Таиланда истекает кровью на полу. Палестинец берет мотыгу и пытается ею отсечь ему голову. «Аллах акбар!» Мотыга тупая, молодой террорист бьет неумело, рабочий не хочет умирать. «Аллах акбар!» Боевики поджигают дом, пламя с трудом занимается.

Город Сдерот. Палестинцы с зелеными налобными повязками ХАМАС с оружием в руках в кузове пикапа радостно разговаривают друг с другом. Их глаза сверкают неестественным блеском. «Аллах акбар!» Другой ролик. Остановка, микроавтобус с открытой дверью. Вокруг много крови и разбросаны истерзанные тела пенсионеров, которые ранним субботним утром отправились на организованную экскурсию на Мертвое море. Водитель по пути заехал в Сдерот, чтобы забрать еще нескольких экскурсантов. Промежуточная остановка стала конечной.

Молоденькие девушки-военнослужащие, полевые наблюдательницы ЦАХАЛ, из-за ракетных обстрелов по инструкции собрались в помещении, образованном высокими бетонными блоками на военной базе в Нахаль-Оз. Это укрытие от ракет. На вид им всем 18–19 лет. Некоторые в военной форме, одна — в детской пижаме с Микки-Маусами, тревога вытащила ее из постели. Видно, что им очень страшно. Наблюдательницам не дают оружие, оно им не полагается — они через видеокамеры, установленные по периметру сектора Газа, следят за тем, чтобы не было прорыва границы, и сообщают о подозрительных вещах. У их военной базы несерьезная охрана, которая не смогла долго противостоять волнам прекрасно тренированных боевиков. В армии не рассчитывали, что может произойти подобное вторжение.

На заднем фоне слышны выстрелы, которые все ближе. Снимающая быстро поворачивает камеру в разные стороны, показывая подруг. И вот, как в фильме ужасов, уже видно, как в углу укрытия появился и встал вооруженный боевик. Какое-то время спустя те же девушки, там же, их уже меньше. У них на лице и одежде кровь, глаза полны ужаса. На земле тела их подруг. Вокруг десятки вооруженных боевиков, возбужденно разговаривающих на арабском. Одна из девушек пытается наивно по-английски вести с ними переговоры, рассказывает, что у нее в Газе живет друг-палестинец, которому она может позвонить, и тот подтвердит, что они друзья.

Музыкальный фестиваль «Супернова» неподалеку от кибуца Реим. Сотни танцующих под трансовую музыку. И вот рассвет, люди на парковке смотрят на утреннее небо, расчерченное следами ракет. Организаторы говорят по микрофону: «Фестиваль завершен, сигнал тревоги, соблюдайте рекомендации». Какое-то время спустя десятки людей в одежде для вечеринки хаотично бегут по пашне, кто-то едет на автомобиле. На заднем фоне звуки выстрелов.

Боевики сажают плачущую Ноа Аргамани на мотоцикл и везут ее в Газу. Она кричит: «Не убивайте меня». Рядом пешком со связанными руками ведут ее бойфренда Авинатана Ора, подталкивая его в спину. Сектор Газа, из угнанного легкового автомобиля боевик выволакивает тело убитого израильского солдата. «Аллах акбар!» Собравшаяся вокруг толпа ликует.

Плачущая от ужаса израильтянка Шири Бибас прижимает к себе двух рыженьких сыновей — девятимесячного Кфира и четырехлетнего Ариэля. Она окружена вооруженными террористами и пытается укрыть малышей одеждой и руками, как будто это может помочь. Незадолго до этого боевики убили ее родителей и похитили ее мужа Ярдена.

Сигнал тревоги, мужчина в трусах забегает с сыновьями-подростками в укрытие во дворе своего дома. Это Гиль Таса, пожарный, член отряда самообороны кибуца Нетив ха-Асара. Из-за забора выглядывает боевик ХАМАС Ахмад Вадиа и бросает им прямо в укрытие гранату. Поняв происходящее, Гиль закрывает детей своим делом, приняв основную массу осколков на себя. Граната взрывается, уже мертвый мужчина вываливается на улицу. Вадиа заводит шокированных детей в дом, по-хозяйски открывает холодильник и наливает себе колу, потом выходит во двор. Один из мальчиков жалуется брату, что ослеп на один глаз из-за взрыва гранаты. Его брат чуть не плачет: «Почему они нас не убили? Им следовало нас убить. Почему я не мертв?» Мальчики не знают, что в эти минуты другая группа боевиков расстреляла их старшего брата на пляже Зиким, куда тот отправился с друзьями на отдых.

Этот фильм в нескольких редакциях — благо «сырого» материала было более чем достаточно — демонстрировали только на закрытых показах для журналистов, политиков и дипломатов. Но так и не опубликовали открыто из уважения к родным и друзьям погибших — часть из них узнавала на кадрах своих близких.

Для еврейского народа, три поколения назад перенесшего Холокост, эти кадры были самым страшным, что только можно было представить. Исторические реминисценции, та же беспомощность перед лицом погромщиков — беззащитные люди перед глумящимися боевиками, переполненными жаждой насилия.

Государство не справилось с задачей защиты собственных граждан. Если не считать сопротивления слабовооруженных полицейских — боевикам в бронежилетах с автоматами Калашникова, пулеметами и РПГ, а также боев в отдельных местах, вплоть до второй половины дня армия не смогла дать системный ответ на самую масштабную террористическую атаку против евреев в современной истории.

Только за первый день боевикам удалось убить около 1200 человек, преимущественно гражданских. В том числе сотен участников музыкального фестиваля. Террористы также смогли захватить несколько баз и застав у границы. Из-за праздника, совпавшего с шабатом, а также из-за отсутствия предупреждений об угрозе там остались только дежурные.

Атака сопровождалась не только массовыми жестокими убийствами людей в своих домах, но также актами сексуального насилия по отношению к женщинам, девочкам и мужчинам.

Около 250 человек, часть из которых были ранены при захвате, боевики увели в плен в сектор Газа в качестве заложников. Самому маленькому из них, Кфиру Бибасу, было всего 9 месяцев. Около двух десятков заложников — преклонного возраста, в том числе хронические больные. Им не дали возможности взять с собой необходимые лекарства. Часть из них погибла в плену.

Израиль до первой сделки по заложникам

Первой реакцией израильского общества на жестокую атаку был шок. Армия, спецслужбы, а под их влиянием и политическое руководство полагали, что ХАМАС не ищет противостояния с Израилем, и с ним можно будет договориться. В ХАМАС поняли это и последние пару лет подыгрывали, делая вид, что их интересует экономическое развитие сектора. А сами тайно продолжали подготовку, собирая данные об уязвимостях израильской системы обороны.

Из-за принятой концепции армейское командование игнорировало учения боевиков у границы, на которых вполне очевидно отрабатывались уничтожение танка, вторжение в гражданские поселки и захват заложников. Полевые наблюдательницы докладывали командирам о вызывающе подозрительном поведении террористов, но от их сообщений отмахивались.

В армии полагались на современные технологии — в том числе многоуровневый «умный» забор, возведенный по периметру, с сотнями систем израильской разработки «вижу-стреляю». Но люди его перехитрили. Атака ХАМАС была тщательно спланирована, у исламистов было время все спокойно изучить. Огневые системы были нейтрализованы первыми при помощи дронов, сбросивших на них взрывчатку.

Очень быстро стал ясен концептуальный провал военного и политического руководства. И если отдельные главы силовых структур и высокопоставленные офицеры постепенно подавали в отставку, в политических кругах ничего подобного не наблюдалось. Наоборот, под предлогом того, что война еще не завершена, правительство до сих пор отказывается создать независимую следственную комиссию по изучению причин провала. Тем временем в армии и спецслужбах проводят внутренние оперативные расследования — без поиска виновных, чтобы выявить, на каких уровнях произошел сбой.

Услышано по радио: Анер Шапира ценой своей жизни спас восьмерых израильтян. Он с друзьями забежал в общественное укрытие от ракет, где уже прятались люди. Поняв, что в их сторону идут боевики, Анер дал четкие инструкции, как себя вести, и хотя у него не было оружия, организовал оборону. Исламисты бросали гранату в убежище, чтобы уничтожить прячущихся там участников музыкального фестиваля. Анер ловил эти гранаты и выбрасывал их наружу. Семь раз ему это удалось, восьмая граната разорвалась у него в руках. Он погиб.

В первые месяцы войны израильские радиостанции перестали ставить музыку, даже печальную. Новости сменялись аналитикой, на смену которой приходили интервью с выжившими, очевидцами, родственниками заложников. Перед новостями крутились самые яркие отрывки из этих интервью.

Услышано по радио: «Вскоре у полицейского участка в Сдероте началась интенсивная перестрелка. После того как их папу и маму застрелили, моя старшая внучка, ей шесть лет, поняла, что нужно защитить себя и свою младшую сестру. Она взяла ее за руку, и они спрятались на заднем сиденье автомобиля. В какой-то момент она осторожно выглянула и поняла, что появилась — может, ненадолго — возможность спастись. Она стала звать на помощь: «Спасите, спасите нас». К счастью, именно в этот момент к участку приблизились полицейские, которые смогли отвести детей в безопасное место. Так она спасла себя и свою сестру. Если бы не она, их обеих не было бы уже в живых. Через несколько минут бой на том месте продолжился».

Атмосфера в стране сложилась очень гнетущая. В знак солидарности с заложниками на витринах чуть ли не каждого магазина, в общественных местах появились плакаты с их портретами и именами. Повсюду появился лозунг «Победим вместе» — на билбордах, столбах, даже на табло автобусов, где пишут конечную остановку маршрута.

• Подсмотрено на улице:

Мужчина с пятилетней дочкой проходят мимо магазина, витрина которого обклеена плакатами с портретами похищенных израильтян. Дочка смотрит на отца: «Папа, они все спрятались, да? И их не могут найти?»

Для настолько маленькой и семейной страны, как Израиль, с ее населением около 10 миллионов человек, такое событие, как 7 октября, стало серьезным потрясением. Выяснилось, что практически у каждого израильтянина есть если не родственник, то знакомый, либо родственник знакомого, кто был на той самой трансовой вечеринке, либо жил или гостил в одном из приграничных кибуцев. Кто-то знакомый, кто погиб, либо был похищен, либо чудом спасся. Когда в конце октября в секторе Газа началась сухопутная операция, к этому списку стали прибавляться еще и погибшие военнослужащие. Эта боль стала общенациональной.

• Подсмотрено на улице:

Бабушка с трудом ковыляет по улице с сиделкой-филиппинкой, опираясь на ходунки. «Да благословит тебя Всевышний, сынок», — тепло говорит она вслед проходящему мимо молодому человеку в военной форме.

Резко выросла мотивация призыва на резервистские сборы. На военные базы и призывные пункты явилось больше людей, чем было нужно. Часть из них отправили домой. Те, кого еще до войны списали со сборов, стали требовать, чтобы их вернули в строй.

• Подслушано в магазине — разговор покупателя с продавцом:

— Вот же бездельники в соседнем магазине, они теперь по пятницам не работают!

— Пусть это будет наша самая серьезная проблема сейчас! Ты первый, кто насмешил меня за долгое время, спасибо тебе, друг. Мое сердце разбито. Каждый день по дороге домой я останавливаюсь на обочине и плачу. Как же это все тяжело…

Израильтяне хотели хоть как-то участвовать и помогать стране и тем, кто нуждается в их помощи. В стране начался всплеск волонтерских проектов. В каждом городе было по несколько подобных инициатив. Люди начали самоорганизовываться и завалили импровизированные склады всем, что только может и не может потребоваться солдатам. Нашлось множество желающих, которые приезжали на военные базы и кормили военнослужащих горячей едой. Солдат завалили сигаретами, носками, трусами и предметами личной гигиены. В уличных забегаловках люди яростно спорили, отстаивая право оплатить обед проголодавшемуся солдатику.

Л., новая репатриантка. С первого дня войны не могла сидеть сложа руки и начала активно принимать участие в стихийно возникших волонтерских проектах, помогать пострадавшим от обстрелов ХАМАС и тем, кто эвакуировался из опасных районов. Ее накрыло примерно через две недели. Начались панические атаки. В какой-то момент она поняла, что не может заставить себя выйти из дома на улицу. Это продлилось несколько месяцев.

Стихийным образом у здания генштаба в Тель-Авиве начали собираться первые родственники похищенных и требовать от правительства сделать все для спасения их родных. Постепенно этот протест ширился и приобрел организованный характер. Протестующие переехали на соседнюю площадь, которую переименовали в Площадь заложников, и с тех пор стали проводить там регулярные массовые мероприятия с требованиями к правительству спасти заложников. Сама площадь превратилась в арт-объект под открытым небом. Огромные песочные часы, из которых полностью высыпался песок, бетонный туннель наподобие подземного туннеля ХАМАС в Газе, в которых прячут часть похищенных, а в центре площади — накрытый длинный стол для субботней трапезы с пустыми стульями…

Сделка и переговоры

В конце ноября Израиль и ХАМАС смогли договориться на обмен части заложников на осужденных палестинцев в израильских тюрьмах. Несовершеннолетних и женщин-заключенных освобождали взамен на детей с матерями и пожилых заложников. Таким образом удалось освободить 105 заложников. Из плена вернулись домой пожилые заложницы и почти все дети с матерями — кроме Шири Бибас с ее рыженькими малышами. Мужу Шири боевики сказали, что все трое погибли якобы от ударов израильской авиации. Это сломило его. В какой-то момент ХАМАС передумал продолжать обмен и сорвал сделку.

С тех пор с начала декабря между Израилем и ХАМАС ведутся неровные переговоры через международных посредников — США, Катар и Египет. В Белом доме сделали ставку на эти переговоры, добиваясь сделки. В администрации Байдена надеялись на то, что ее заключение положит конец другому противостоянию — Израиля с ливанской «Хезболлой».

Эта шиитская группировка на следующий день после атаки 7 октября объявила о поддержке ХАМАС и стала каждый день устраивать приграничные инциденты, обстреливая израильские пограничные населенные пункты из РПГ, ракетами, посылать взрывающиеся дроны. В «Хезболле» назвали этот конфликт войной на истощение Израиля и постепенно наращивали уровень эскалации, увеличивая число ударов. Регулярные обстрелы поселков севера привели к тому, что Израилю пришлось эвакуировать десятки тысяч жителей приграничных населенных пунктов. Они временно живут у родственников или в отелях. Их безопасное возвращение домой стало одной из целей войны.

Переговоры с «Хезболлой» при участии американских и французских посредников ни к чему не привели. В группировке настаивают — атаки на Израиль прекратятся только с прекращением войны в Газе. Однако для Израиля это требование неприемлемо. Оно означает его проигрыш в войне, так как нейтрализация военного потенциала ХАМАС в Газе — это одна из главных целей сухопутной операции в секторе. Наравне с возвращением заложников.

После провала переговоров с «Хезболлой» и снижения интенсивности боев в палестинском анклаве, в середине сентября израильское руководство приняло решение сосредоточиться на решении проблемы с ливанской группировкой, значительно усилив давление на нее и увеличив количество атак на ее объекты.

Израилю приписывается акция с синхронным подрывом пейджеров и раций определенной модели, которыми пользовались только боевики «Хезболлы». Она привела к тому, что десятки активистов группировки погибли, несколько тысяч получили ранения различной степени тяжести. Хотя официальный Иерусалим свою причастность отрицает, «Хезболла» поклялась отомстить. Маховик ближневосточной войны продолжает раскручиваться:

• 23 сентября ВВС Израиля начали наносить интенсивные удары по объектам «Хезболлы» на юге Ливана, начав операцию «Стрелы севера».
• 28 сентября от удара с воздуха погиб лидер «Хезболлы» Хасан Насралла.
• 17 октября почти случайно в секторе Газа был убит Яхья Синвар, лидер ХАМАС, вдохновитель октябрьской террористической атаки на Израиль…