Святой Римский престол и Константинопольский патриархат рассматривают будущий год как «уникальный шанс на восстановление церковного единства Востока и Запада». Мало того что у католиков и православных совпадет дата празднования Пасхи (20 апреля) — христиане будут отмечать 1700-летие Первого Вселенского собора в Никее (ныне турецкий Изник). На соборе был принят Символ веры — краткое изложение основных догматов христианства, которое признают 99% христиан. Разные церкви и межцерковные организации готовятся отметить этот юбилей.

На соборе иерархии Константинопольского патриархата в начале сентября Вселенский патриарх Варфоломей заявил, что празднование будет совместным с папой Франциском и Римской церковью. Как сказал Франциск на встрече с комиссией по православно-католическому диалогу, целью торжеств является «полное общение» Римской и Константинопольской церквей. Крупнейшая экуменическая* организация современности — Всемирный совет церквей (ВСЦ), объединяющий протестантов и православных, — проведет свои юбилейные торжества в формате конференции «Вера и устройство» в октябре 2025 г. в Египте.

Московский патриархат, в частности, приостановил свое участие в Конференции европейских церквей и вышел из всех богословских диалогов с церквами Запада, которые велись еще с 1960-х гг.

Парадоксально, но факт: средневековая Русская церковь полностью не разрывала общения с Римом. По крайней мере, ее юго-западные епархии, составлявшие территорию современных Беларуси и Украины.

Две Руси — два христианства

Эпоха «симфонии» христианской церкви с государством имеет точную дату своего начала. 20 мая 325 года в Никее, недалеко от Константинополя, 230 епископов из разных провинций Римской империи собрались по приглашению императора Константина Великого на I Вселенский собор. Это ознаменовало переход церкви из состояния гонимой или терпимой в статус государственной. Собор, используя отточенный язык античной философии, начал выстраивать систему официальной церковной догматики. Ее оттачиванием будут еще много веков заниматься Вселенские и поместные соборы (православные насчитывают семь Вселенских соборов, последний из которых состоялся в той же Никее в 787 г., а католики — целых 21, последний из которых прошел в Ватикане в 1960-е).

Когда более-менее образованного православного спрашивают о причинах разделения с католиками, которое обычно датируют 1054 годом, он чаще всего указывает на «ересь Filioque». Этим латинским термином обозначается вставка в Символ веры (Credo) о том, что Святой Дух (третья ипостась Бога-Троицы) исходит не только от Отца (первой ипостаси), но и от Сына (второй ипостаси). Эта вставка стала появляться в разных западных церквах с VI в., но окончательно была утверждена Римом только в XI в. Спор отчасти связан с различиями греческого и латыни. И православные, и католики апеллируют к словам Христа (Иоан, 15:26), обещавшего ученикам послать Духа, «Который от Отца исходит». Современные богословы считают, что латинский термин procedo («исходит») соединяет значения, которые по-гречески передаются разными словами. Греки считали, что обещание Христа послать Духа, Который от Отца исходит, не означает, что Христос — Источник Духа. Латинские богословы якобы не улавливали этой разницы.

История взаимных богословских обвинений католиков и православных изучена довольно хорошо. Отметим лишь, что само событие «окончательного раскола» в июле 1054 г., когда папские легаты и Константинопольский патриарх взаимно отлучили друг друга от церкви, было настолько незаметным для современников, что на Западе о расколе по-настоящему узнали лишь во время Первого крестового похода (1096–1099). Киевская Русь и вовсе оставалась в стороне от этих событий вплоть до монгольского нашествия, когда продолжателем ее государственности стало Галицко-Волынское княжество. Его правитель Даниил Галицкий был коронован папой Иннокентием IV как король Руси в 1253 г. Хотя княжество оставалось православным и его храмы подчинялись епископам Константинопольского патриархата, политическая верхушка в Галиче не разрывала общения с папой. Примерно в то же время была подписана Лионская уния (1274), инициатором которой выступил византийский император Михаил?VIII.

Картина изменилась после обособления северо-восточной Руси-Московии, вассала Золотой Орды, от юго-западной, находившейся под властью Литвы. Русский митрополит Исидор вместе с Суздальским епископом Авраамием подписал в 1439 г. Ферраро-Флорентийскую унию, вновь соединявшую церковь Византии с Римским престолом. В Москву Исидор вернулся в 1441 г., но был арестован Василием Темным, который, впрочем, позволил митрополиту бежать в Литву. Эти события положили начало самопровозглашенной автокефалии Московской церкви, которую Константинополь, отвергший унию лишь под влиянием своих новых властителей — османов, нехотя признал полтора века спустя. Преемником Исидора по управлению Русской церковью в Литве и Польше стал митрополит Григорий Болгарин, назначенный папой Пием II. Однако в конце XV в. православные Константинопольские патриархи на какое-то время восстановили свою юрисдикцию над литовской Русью.

Но ненадолго. Политико-экономическая база православной церкви в Литве размывалась из-за постепенного перехода в католичество потомков русских князей и бояр. Более того, Константинополь и Высокая Порта поддерживали деятельность в Вильно, Львове, Луцке и других городах братств мирян, которые контролировали церковное имущество и враждовали с епископами. Именно по инициативе последних и при поддержке польского короля Сигизмунда III в 1596 г. состоялся Брестский собор, на котором большинство белорусских и украинских епископов подписали унию с Римом (ее наследниками являются Украинская греко-католическая церковь с почти 4000 приходов и Белорусская греко-католическая церковь, от которой мало что осталось). Несмотря на жесткую репрессивную политику СССР, объявившего греко-католиков вне закона в 1946 г., церковь продолжала жить в подполье и пережила бурное возрождение в конце 1980-х.

Всю свою христианскую историю

Поэтому украинско-белорусская христианская традиция (и — шире — культура) радикально отличается от российской.

Экуменический век

Потрясения ХХ века преобразили христианский мир. Лишившись опоры в лице Российской империи, православный Восток (прежде всего, Константинополь) начал активно сближаться с христианским Западом. Ключевыми фигурами этого разворота стали патриархи Мелетий (Метаксакис, 1921–1923) и Афинагор (Спиру, 1949–1972). Первый инициировал календарную реформу, в результате которой большинство церквей мирового православия приняли календарь, совпадающий с григорианским (на «старом» стиле остаются РПЦ, Иерусалимская, Грузинская и Сербская церкви). Второй сделал свою церковь лидером экуменического движения в православном мире, сблизился с римскими папами, апофеозом чего стала торжественная отмена в 1965 г. взаимных отлучений, наложенных за 900 лет до этого. Для католической стороны это стало финальным аккордом Второго Ватиканского собора, радикально модернизировавшего католицизм. На предпоследнем заседании собора, 7 декабря 1965 г., кардинал Августин Беа прочел послание папы Павла VI о снятии отлучения с Константинопольского патриарха XI в. Михаила. В тот же день Павел VI с Афинагором молились в Иерусалиме, в их совместном заявлении анафемы XI в. назывались «злоупотреблениями», а сопровождавшие их «оскорбительные слова, необоснованные обвинения и достойные осуждения действия» — осуждались. Вместе с тем в заявлении признавалось, что «этот жест справедливости и взаимного прощения недостаточен для того, чтобы положить конец разногласиям, как древним, так и недавним, все еще остающимся между Римско-католической церковью и Церковью православной». Предстоятель эмигрантской Русской зарубежной церкви (РПЦЗ) митрополит Филарет (Вознесенский) выразил Афинагору протест, который потом вылился в череду «Скорбных посланий» Филарета предстоятелям поместных церквей. Результатом стала институциализация «альтернативного» православия во главе с РПЦЗ, которое сами его последователи называют «истинным» (ИПЦ) — в противовес «еретическому» официальному.

Между тем Павел VI и Афинагор не думали ставить точку. Весной 1966 г. папа предложил Афинагору установить единую дату празднования Пасхи для всех христиан, а затем издал декрет о признании православного таинства брака. В 1967-м папа и патриарх впервые обменялись визитами: Павел VI посетил патриаршую резиденцию в Стамбуле, а Афинагор — Ватикан, где каялся в «тяжком грехе разделения церкви».

Впрочем, тренд на сближение с католиками не обошел стороной и РПЦ — ее синод 16 декабря 1969 г. постановил, что если католик обратится за совершением над ним какого-либо таинства в православную церковь, то таинство надо совершить (спустя 10 лет это постановление было отменено). Внешней политикой РПЦ тогда руководил митрополит Никодим (Ротов) — агент КГБ и наряду с этим тайный католик. Благодаря своей должности и доверию советского руководства он имел возможность часто посещать Рим и встречаться с папами.

Разные грани «никодимовщины»

Никодим и «никодимовщина» — яркая и очень спорная страница в истории РПЦ, актуализировавшаяся после прихода на патриарший престол ближайшего ученика Никодима Кирилла (Гундяева). «Никодимовщина» причудливо сплела интерес позднесоветского человека к Западу, страсть к привилегиям и «запретным плодам» в сочетании с гордостью за мощь СССР и искренними религиозными поисками. Ряд институтов РАН и учреждений РПЦ совместно отпразднуют в октябре этого года 95-летие Никодима, посвятив ему научную конференцию в Петербурге «Личность в истории церкви». Вряд ли на нее пригласят еще одного ученика Никодима, украинского греко-католического иеромонаха Матфея (в миру Михаила) Гаврилова, который издал в Риме замечательные мемуары, название которых созвучно теме конференции: «Каждый человек — это прежде всего история».

Никодиму, который рукополагал Гаврилова в священный сан и вербовал в КГБ, в мемуарах посвящена большая глава. «Безусловно, — признает о. Матфей, — его взгляды были католическими. Они очень напоминали взгляды Соловьева — портрет этого русского философа постоянно висел в кабинете митрополита. Наибольшую симпатию митрополит испытывал к папе Иоанну XXIII, кардиналу Тиссерану, митрополиту Андрею Шептицкому (главе УГКЦ в 1901–1944 гг. — А. С.) и к монахам-иезуитам, монашеские Уставы которых митрополит постоянно возил с собой в портфеле и постоянно их перечитывал». О. Матфей предполагает, что влиятельнейший митрополит РПЦ, кандидат на патриарший престол в 1971 г., был тайно рукоположен как католический епископ. Он вспоминает поездку на машине с Никодимом по Москве, в которой также участвовали нынешние архиепископ Брюссельский Симон (Ишунин) и настоятель собора в Великом Новгороде о. Александр Ранне: «Зашла речь о Непорочном зачатии Девы Марии, и митрополит Никодим страстно защищал этот католический догмат… Так же было с вопросом об освящении хлеба и вина во время Литургии».

Современные историки связывают искреннюю любовь Никодима к католицизму не столько с заданиями КГБ, сколько с влиянием на него необычного патриархийного интеллектуала того времени — Александра Казем-Бека. Лидер движения «младороссов» в Париже, белый эмигрант, он вернулся в СССР в 1956 г. С 1962-го 60-летний Казем-Бек работал старшим консультантом Отдела внешних церковных сношений патриархии, который возглавлял 33-летний Никодим. Казем-Бек помогал Никодиму в подборе церковных кадров для работы за границей — и из «никодимова гнезда» вышло много видных иерархов «двойного подчинения», включая ныне здравствующих патриарха, митрополита Ювеналия (Пояркова) и не признанного Москвой патриарха Киевского Филарета (Денисенко).

Преемник сошел с дистанции

12 февраля 2016 г. в аэропорту имени Хосе Марти в Гаване патриарх Кирилл осуществил мечту своего учителя — впервые в истории глава РПЦ встретился с папой римским. О предстоящей встрече стало известно лишь за неделю, она не была согласована с Архиерейским собором или синодом РПЦ. По ее итогам папа и патриарх подписали декларацию, выдержанную в экуменическом и пацифистском духе, который сегодня, спустя всего восемь лет, невозможно себе и представить в устах Кирилла.

Стороны называют себя «братьями по христианской вере», призывают к «совместным трудам», разделяют «общее духовное Предание» и намерены «нести согласное свидетельство истины». В документе много говорится о современных гонениях на христиан, причем мученики из числа католиков и православных в равной мере названы «участниками Христовых страданий». Осудив любые попытки обратить католиков в православие и наоборот, папа и патриарх призвали христиан Украины «не поддерживать дальнейшее развитие конфликта», который сегодня Кирилл называет «священной войной». Предав прежние идеалы и заветы митрополита Никодима,

Российские солдаты, погибшие на СВО, по его словам, попадают сразу в рай, независимо от совершенных ими грехов.

2025 год обещает быть интересным для христианского мира, в котором становится все меньше внутренних границ. Лишь одна граница продолжает укрепляться — та, которая (само)изолирует РПЦ от ее бывших партнеров по экуменическому межконфессиональному диалогу. В нынешних условиях представители Московского патриархата не примут участия в торжествах юбилея I Вселенского собора, который не имеет никакого отношения к «триединой Святой Руси».