Узники ГУЛАГа. Фото: Kauno IX forto muziejus / Kaunas 9th Fort Museum
26 августа 1856 года своим Манифестом по случаю коронации Александр II «даровал прощение» 32 оставшимся в живых декабристам; им были возвращены дворянские права, царская милость распространялась не только на оставшихся в живых, но и на детей тех осужденных, которые умерли в ссылке.
«Узнав от H.Н. Муравьева о нахождении в Москве сына С.Г. Волконского, Государь изъявил волю, чтоб именно им были отвезены в Сибирь милости, Царем дарованные. Вытребованный в самый день коронования в Кремлевский дворец титулярный советник Волконский получил от шефа жандармов князя Долгорукова Высочайший манифест и, исполняя волю Государя, в тот же вечер выехал на перекладной в Сибирь. Милости, заключающиеся в манифесте, хранились в тайне, телеграфа в Сибири не было, но предчувствие о них стояло как бы в воздухе; никто не мог предвидеть, в чем они будут заключаться, но декабристы до того в них верили, что многие выехали на большой Сибирский тракт в ожидании проезда курьера. Следуя этим трактом, Волконский объявлял милости манифеста и на шестнадцатый день прибыл с ним в Иркутск».
(Записки С.Г. Волконского-внука)…
С 1856 года в Российской империи было объявлено семь амнистий. Например, в 1878 году в связи с победой в Русско-турецкой войне была объявлена амнистия осужденным за мелкие преступления; ряду политических заключенных, в частности, осужденным по «процессу 193-х» (так называемый «Большой процесс», или, официально, «Дело о пропаганде в Империи» — судебное дело революционеров-народников. — Ред.), тюремное заключение или каторга заменялись ссылкой.
* * *
После Февральской революции 6 марта 1917 года Временным правительством был подписан указ об общей политической амнистии, согласно которому не только выпускались все политзаключенные, но и были (думаю, напрасно!) ликвидированы политические дела в архивах корпуса жандармов и полицейских архивах. В Россию стали в массовом порядке возвращаться эмигранты из-за рубежа (например, Троцкий, Володарский и другие).
Александр Керенский. Фото: Википедия
Вторая — общеуголовная — амнистия была объявлена Керенским 17 мая 1917 года. Освобождались заключенные, достигшие шестидесяти лет, больные, увечные и т.д. Отдельная статья постановления предполагала освобождение лиц, не входивших в эти категории, но «изъявивших желание добровольно вступить в ряды действующей армии». Именно эти последние, около 40 тыс. освобожденных лиц, по распоряжению Керенского были вооружены (в советской историографии этот эпизод либо вообще замалчивался, либо говорилось о том, что винтовки «оказались» в руках «рабочих и солдат»); они-то и составили впоследствии костяк Красной гвардии.
В результате амнистии, по подсчетам историка-юриста Павла Люблинского, на свободу вышло более 80% всех содержавшихся в тюрьмах уголовных заключенных. Выпущенных из тюрем прозвали «птенцами Керенского».
* * *
При Советской власти прошло 26 амнистий.
По амнистии 1923 года освобождались, в частности, рабочие и крестьяне, осужденные в административном порядке «за участие в движении против советской власти, вовлеченные вследствие своей несознательности и не являвшиеся инициаторами, организаторами и активными руководителями».
Освобождение заключенных в 1939 и 1940 годах не было амнистией де-юре, однако де-факто обладало всеми признаками амнистии. Было связано с заменой на должности народного комиссара внутренних дел СССР Ежова на Берию. Всего из ГУЛАГа было выпущено 270–290 тысяч человек.
В разговорной речи называется «бериевской» амнистией (также «первой бериевской», чтобы отличить от амнистии 1953 года).
12 августа 1941 года ЦК ВКП (б) и Совнарком приняли постановление «О порядке освобождения и направления польских граждан, амнистируемых согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР». Согласно этому постановлению, из лагерей и ссылок освобождались «осадники», члены их семей и беженцы. Это стало следствием войны и восстановления отношений с польским эмигрантским правительством…
18 раз амнистия объявлялась — с 1992 года — в «новой России». Из нашумевших можно отметить амнистию от 23 февраля 1994 года, когда по постановлению Государственной думы были амнистированы участники ГКЧП, защитники Верховного совета России в октябре 1993 г., а также лица, привлеченные к уголовной ответственности за ряд экономических преступлений, предусмотренных действовавшим тогда Уголовным кодексом РСФСР.
19 декабря 2013 года намечалась масштабная амнистия в связи с 20-летием Конституции РФ. По поручению президента ее проект подготовил тогдашний Совет по правам человека, но в итоге (после редактирования администрацией президента при участии силовых ведомств) проект был выхолощен и практически не осталось ничего общего с первоначальным. По утвержденному Госдумой постановлению, на свободу вышли 0,3% от числа осужденных. В это число входили инвалиды, пенсионеры, беременные женщины и несовершеннолетние.
По амнистии были освобождены и четырнадцать фигурантов «болотного дела», участники группы Pussy Riot, активисты Greenpeace*, блокировавшие нефтяную платформу «Приразломная» в Печорском море.
Амнистии в стране объявлялись по случаю празднования Дня победы (1985, 1995, 2000, 2005, 2010), в связи с принятием Конституции Чеченской Республики (2003), в связи со 100-летием российского парламентаризма (2006)…
Но самой знаменитой в истории России/СССР, несомненно, была амнистия» 1953 года, инициированная после смерти Сталина Лаврентием Берией.
Предыстория
Согласно данным на 16 ноября 1953 года, в связи с этой амнистией были освобождены 1 201 606 человек — более половины сидевших. Никогда так много сразу не отпускали ни до, ни после.
И никогда так много по лагерям и тюрьмам не сидело. Тоже ни до, ни после.
К моменту смерти Сталина был установлен абсолютный рекорд по количеству обитателей исправительно-трудовых лагерей.
При численности населения СССР примерно в 185 миллионов человек в лагерях находилось 2,5 миллиона, то есть в тюрьме сидел каждый 74-й гражданин страны.
ГУЛАГ уже не справлялся!
Дело в том, что в конце 30-х годов было очень сильно ужесточено уголовное законодательство, которое без изменений действовало вплоть до самой смерти Сталина.
Например, чего стоит один «закон о колосках», или закон «семь восьмых» (7 августа 1932 года), проект которого составил лично Сталин, и предусматривал закон первоначально смертный приговор даже за незначительную кражу колхозного зерна. Потом его несколько «либерализовали».
А (в соответствии с указом от 26 июня 1940 года) самовольный уход на другую работу (без разрешения директора предприятия) карался тюремным заключением до четырех месяцев, а прогул либо 20-минутное опоздание — исправительными работами на полугодовой срок. Мелкое хулиганство — пять лет. Выпуск бракованной продукции грозил инженерам и начальству предприятия тюремным заключением от пяти до восьми лет.
Кроме того, еще до войны вышел запрет на условно-досрочное освобождение, не отмененный вплоть до самой смерти Сталина.
Берия и Сталин. Фото: Русская семерка
А ведь был еще и «военный поток» — лица, «запятнавшие себя сотрудничеством» с оккупантами, попавшие в плен в силу разного рода обстоятельств — шестьсот с лишним тысяч под Киевом в 1941-м, еще шестьсот тысяч с лишним под Вязьмой, под Минском, Харьковом, Уманью… Одних генералов под сотню… Ничего близко подобного в военной истории России не было. До сих пор толком не посчитано, кто сам руки вверх поднял, кого раненым подобрали, кто в составе дивизий сдавался. Но на всех власть смотрела пристально, прищурившись, с подозрением.
А «лесные братья» в присоединенных Прибалтийских республиках, Западной Украине, Белоруссии?
А религиозные? Эти, как правило, стойко держались, особая категория, так сказать, идейные в самом полном смысле слова.
Варлам Шаламов, самый жесткий летописец ГУЛАГа, писал в своих автобиографических «Колымских рассказах»:
«Кроме пятьдесят восьмой статьи, большое количество заключенных было осуждено по особой статье — сто девяносто второй… Сто девяносто вторая статья в это время поспешно обрастала, как и всякая порядочная статья в такой ситуации, дополнениями, примечаниями, пунктами и параграфами. Появились мгновенно сто девяносто вторая «а», «б», «в», «г», «д» — пока не был исчерпан весь алфавит. Каждая буква этого грозного алфавита обросла частями и параграфами. Так — сто девяносто вторая «а», часть первая, параграф второй. Каждый параграф оброс примечаниями, и скромная с виду сто девяносто вторая статья раздулась, как паук, и напоминала дремучий лес своим чертежом»…
Варлам Шаламов. Фото из следственного дела. РГАЛИ
Даю справку. Согласно Уголовному кодексу РСФСР редакции 1926 года, статья 192 звучала так: «Нарушение обязательных постановлений местных органов власти, издаваемых ими в пределах установленной законом компетенции, а равно постановлений, приказов и инструкций отдельных ведомств, издаваемых по уполномочиям законодательных органов, если в них специально оговорено право на установление административных взысканий». И первоначально наказывалась всего лишь «предупреждением или исправительно-трудовыми работами на срок до одного месяца или штрафом до ста рублей, налагаемым в административном порядке».
Но Шаламов пишет о страшных колымских лагерях…
После вступления в силу 4 июня 1947 года нового закона воровство стало наказываться настолько сурово, как не предусматривал никакой подобный закон, когда-либо принятый в Европе с начала XIX века, и это привело в 1947 и 1948 годах к невиданно высокому показателю по долговременным срокам заключения в лагерях (в среднем от шести до восьми лет).
Ну и, конечно, собственно «профессиональные уголовники», которых тоже при «культе порядка», провозглашенного в стране, при все усиливающихся наказаниях парадоксальным образом становилось все больше и больше.
В связи с отменой в 1947 году смертной казни в лагерях и колониях возникла и росла прослойка заключенных, осужденных на 20–25 лет, воспринимавших свои сроки как пожизненные и не опасавшихся уже их увеличения. Заключенные этой категории с легкостью совершали убийства, в том числе, например, чтобы не выходить на работу зимой, проведя этот сезон в следственном изоляторе. Приближалась к своему пику «сучья война» — кровавая вражда между группировками заключенных, первоначально пошедших на сотрудничество с администрацией, а также примкнувших к ним («суками») с одной стороны и придерживавшихся традиционных для среды уголовников правил и норм поведения, «воровского закона» («законниками»), — с другой. Появились и росли другие категории заключенных, консолидировавшихся по этнополитическим и другим признакам.
Жилая зона исправительно–трудовой колонии 1930-1940-х годов. Барак для строителей Панышевской ГЭС. Фото: РИА Новости
Известны случаи, когда представители администрации просто боялись заходить на территорию лагеря.
И еще такая штука… Человек, угодивший за решетку и проведший за ней годы, слишком часто навсегда приобретал неискоренимый «опыт», определявший всю его жизнь «на свободе». При Сталине проблему решали просто: вместо освобождения просто добавляли срок и оставляли в лагере. Или судили снова.
Переполненность лагерей, ущербность неквалифицированного и распущенного, а часто — преступного (охранники!) персонала, экономическая невыгодность созданной системы с каждым днем становились все очевидней.
Амнистия одним махом, казалось, решала многие проблемы. К тому же делался особый расчет на рост народной популярности ее инициатора. Шутка ли! Миллион двести тысяч человек обретали свободу.
Как она проходила?
Вопреки распространенному мнению амнистия 1953 года касалась и политзаключенных — свободу получили те из них, кто был осужден на срок до 5 лет (правда, таких было относительно немного). К тому же многие современные историки полагают, что у Берии были планы последующей широкой политической амнистии, которые впоследствии реализовал Хрущев. Как бы то ни было, амнистия 1953 года не была чисто уголовной.
Другой вопрос, что многие опасные преступники были изначально осуждены по более «мягким» статьям. Происходило это потому, что осудить их за самые тяжкие деяния порой не могли из-за отсутствия доказательной базы. Так бывает, между прочим, во всем мире. Скажем, Аль Капоне удалось отправить за решетку только по обвинению в неуплате налогов.
В итоге многие закоренелые преступники, которые сидели в СССР по не самым тяжким статьям, действительно вышли на свободу. Кому-то помог в этом возраст старше 55, кому-то сокращение срока вдвое. Именно они и стали настоящей головной болью советской милиции в «холодное лето 1953-го».
После расстрела Берии в его амнистии стали искать скрытые мотивы. Однако амнистия была не единственной кардинальной переменой тех лет, а скорее одним из следствий вынужденной перезагрузки режима.
Вообще, Лаврентий Павлович — крайне неудобная фигура в качестве «положительного героя». А где их брать-то, положительных? Среди руководителей, выживших при Сталине, таких — и это надо знать твердо — не было.
Берия призывал к смягчению уголовного законодательства, аргументировав это в своей записке следующим образом:
Лаврентий Берия. Фото: Репродукция ТАСС
«Признается необходимым пересмотреть уголовное законодательство, имея в виду заменить уголовную ответственность за некоторые хозяйственные, должностные, бытовые и другие менее опасные преступления мерами административного и дисциплинарного порядка, а также смягчить уголовную ответственность за отдельные преступления… Ежегодно осуждается свыше 1,5 млн человек, в том числе до 650 тыс. на различные сроки лишения свободы, из которых большая часть осуждается за преступления, не представляющие особой опасности для государства. Если этого не сделать, через один-два года общее количество заключенных опять достигнет 2,5–3 млн человек»…
Долгие годы ведавший карательными ведомствами, Берия понимал ситуацию, надо думать, лучше других, а еще планировал возглавить процесс, связать свою фамилию с либерализацией общества. Обелить себя, таким образом, в преддверие неизбежного разоблачения «культа личности», сделать все то, что впоследствии успешно осуществил Хрущев. Однако бывшие соратники переиграли конкурента. Кстати, последствия непродуманной амнистии также стали пунктом обвинения Берии, хотя за ее проведение единодушно высказывалось все советское руководство.
После амнистии общая преступность даже несколько снизилась (1,23 миллиона осужденных в 1953 году и 1,2 млн осужденных в 1954 году против 1,59 млн осужденных в 1952 году). С другой стороны, по данным МВД, выросло количество особо тяжких преступлений: убийств, изнасилований, бандитизма. Но наиболее выросли показатели карманных краж и разбойных нападений. Однако не стоит считать, что все это было делом рук амнистированных.
Спустя год после амнистии министр внутренних дел Круглов докладывал, что за этот период вновь было привлечено к уголовной ответственности 84,2 тысячи амнистированных из 1,2 млн человек. Это около семи процентов от общей численности амнистированных. В МВД при этом особо подчеркивали, что все послевоенное время неуклонно растет преступность в рабочей среде и в рядах молодежи, «зачастую среди задержанных хулиганов и грабителей оказывались образцовые комсомольцы».
Но «в повестку дня» вылезла масса вопросов, требующих немедленного решения, на которые «раньше» и внимания не обращали.
«На собрании в парторганизации Отдела «П» МВД коммунисты указывали, что за последние годы резко возрастает число спецпоселенцев за счет того, что их дети при достижении 16-летнего возраста, по существу не имея никакого отношения к деятельности своих родителей, а многие из них прибыли на спецпоселение малолетними или родились на спецпоселении, до сих пор берутся на спецучет. Это обстоятельство приводит к искусственному увеличению числа спецпоселенцев, тогда как Правительством массовых операций по выселению не проводилось. На спецпоселении находится большое количество членов КПСС и комсомольцев, и вопрос об их освобождении из спецпоселения не решался… После выхода в свет Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии» назрел вопрос о пересмотре содержания на спецпоселении значительного количества спецпоселенцев, однако этот вопрос до настоящего времени не решен…»
Буквально в течение месяца после смерти Сталина его наследники пересмотрели и закрыли явно политические процессы вроде «дела врачей», «мингрельского» и «авиационного» дел.
Но вернемся к амнистии 1953 года.
Опыт массовых арестов был (и очень богатый), а опыта массового освобождения не было никакого.
Скажем, самые крупные советские лагеря находились в труднопроходимой и отдаленной местности. Поэтому просто вывезти оттуда крупные партии амнистированных было нелегкой задачей. Бывших заключенных крупными партиями свозили на крупные узловые железнодорожные станции, где они дожидались отправки домой. Из-за неразберихи и проблем с транспортом некоторые заключенные неделями ждали своей отправки. И на узловых станциях уровень преступности сразу же после амнистии действительно подскочил.
Имели место и масштабные эксцессы. Существует целый ряд историй, видимо, имеющих под собой реальную почву, о железнодорожных составах с освобожденными зэками, которые поднимали бунты и устраивали массовые грабежи мирного населения на станциях. «Отморозков» блокировали войсками и уничтожали на месте.
Во всяком случае — пытались.
Строительство Северо-Печорской железной дороги. Фото: архив
Первые итоги и последствия
После ареста Берии, учитывая усложнение криминогенной обстановки в стране, уже 2 июля 1953 года Президиум ЦК КПСС одобрил проект Указа Президиума Верховного Совета СССР «О неприменении амнистии к лицам, осужденным за разбой, к ворам-рецидивистам и злостным хулиганам». Согласно п. 2 этого Указа упомянутые в его наименовании лица, освобожденные на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта «Об амнистии», если они продолжали вести паразитический образ жизни и не занимались трудом, вновь должны были быть водворены в исправительно-трудовые лагеря на неотбытый к моменту освобождения по амнистии срок…
Перед отправкой «на свободу» каждому амнистированному выдавались паспорт, справка об освобождении, билет до дома и небольшая сумма денег на расходы на питание в дороге. Предполагалось, что сразу же после прибытия домой все амнистированные будут трудоустроены, но механизмы государственной машины вращались медленно, и даже спустя полгода после амнистии треть отпущенных на свободу еще не была трудоустроена.
Значительными оказались и культурные последствия амнистии. В повседневную жизнь законопослушных граждан стали усиленно проникать правила и законы зоны, «блатные понятия». Ведь недавние зэки жили в тех же общежитиях и коммуналках, что и обычные граждане.Это все, конечно, так.
Но что надо было делать? Пусть сидят и дальше? Не отпускать всех сразу? «Распределить» на год-полтора?
В любимом народом фильме «Место встречи изменить нельзя» сугубо положительный Шарапов настаивает на том, чтобы несправедливо арестованного (сыгранного Юрским) отпустили немедленно, а условно положительный Жеглов говорит, что ночью возиться не стоит, арестованный перетерпит, ничего с ним не станет…
Кадр из фильма «Место встречи изменить нельзя»
Шарапов своего добился. Не знаю уж, как там в таких случаях реально было, но он здесь абсолютно прав — в фильме…
В 1953-м стало очевидно, что менять — и незамедлительно, без подготовки! — надо очень и очень многое.
Уже 28 апреля в развитие принятого Указа об амнистии был внесен на имя Маленкова проект Указа «О замене уголовной ответственности за некоторые преступления мерами административного и дисциплинарного порядка и о смягчении уголовной ответственности за отдельные преступления». В этом проекте, в частности, предлагалось снизить предельный срок лишения свободы с 25 до 15 лет; повысить возраст, по достижении которого возможна уголовная ответственность, с 14 до 16 лет; распространить погашение судимости на всех осужденных по отбытии ими наказания; отменить уголовную ответственность членов семьи изменников Родины, совместно с ним проживающих или находящихся на его иждивении к моменту совершения преступления, если они не знали о готовящейся или совершенной измене.
Проект был подписан председателями соответствующих комитетов Верховного Совета СССР, прокурором РСФСР, председателем Верховного суда РСФСР… Однако эти довольно смелые предложения не были приняты.
Принимались зато предложения более спорные.
В 1954 году председатель КГБ И. Серов направил в ЦК КПСС записку с предложениями о желательности амнистии советским гражданам, сотрудничавшим с оккупантами в период войны. Необходимость этого обусловливалась, по мнению автора, тем обстоятельством, что за рубежом находится до 500 тысяч «невозвращенцев» — бывших граждан СССР, которые в случае возникновения военного конфликта между СССР и США могли быть использованы противником в своих интересах. В целях «разложения антисоветской эмиграции», привлечения бывших соотечественников в СССР и предлагалось объявить амнистию даже тем, кто во время войны служил в вооруженных силах и полиции Германии и участвовал в военных действиях. Для бывших командиров власовцев и других специальных воинских формирований фашистов, в случае их добровольного возвращения, предлагалось назначать максимальное наказание не выше пяти лет ссылки. Были определены и места расселения для вернувшихся «невозвращенцев» — Сибирь, Казахстан, Приуралье, верховья реки Камы, где располагались в основном лагеря военнопленных и лагеря ГУЛАГа.
Эти предложения председателя КГБ, после проработки в ЦК КПСС, и легли в основу Указа Президиума Верховного Совета СССР.
Заключенный на Колыме, 1940-е. Фото: архив
* * *
Весной 1953 года была предпринята не самостоятельная разовая акция, а начата назревшая структурная реорганизация ГУЛАГа, в ходе которой в 1953–1960 годах было свернуто большое количество мест заключения. Число содержавшихся в них лиц в целом непрерывно снижалось. Амнистия 1953 года не разрешила многих острых проблем, породила новые.
Но, по словам исследователей М. Кравери и О. Хлевнюка, «…реорганизация, предпринятая весной 1953 г., состоялась бы в любом случае, с Берией или без него. Главная причина достаточно энергичных и срочных действий нового руководства страны в этой области — глубокий кризис, в котором находилась карательная система в целом и экономика принудительного труда в частности».
Согласно данным на 16 ноября 1953 года, из мест лишения свободы в связи с амнистией было освобождено 1 201 606 человек, из которых:
- осужденных на сроки до 5 лет — 551 551
- осужденных на сроки свыше 5 лет за должностные, хозяйственныеи воинские преступления — 49 745
- женщин, имеющих детей до 10-летнего возраста, — 57 132
- беременных женщин — 6013
- несовершеннолетних — 5684
- мужчин старше 55 лет — 44210
- женщин старше 50 лет — 18 044
- страдающих тяжелыми неизлечимыми недугами — 43 411 человек
Также были прекращены дела на более чем 400 тысяч человек, которых тюремные нары ждали в перспективе.
Общее число заключенных в лагерях после амнистии 1953 года сократилось более чем на 52 процента.
