Эмманюэль Макрон — человек дипломатии: в любой ситуации он пока сохраняет веру в то, что это еще имеет смысл, пытается договариваться и уговаривать. Все помнят длинный стол в Кремле накануне 24.02.2022… Макрон не «гордый» — если говорить о плохом смысле этого понятия, неверное толкование которого часто приводит в политике к страшным последствиям. И он, конечно, никакой не «завоеватель». Поэтому его «воинственный курс», «наполеоновщина» и прочие ярлыки, навешиваемые прокремлевской пропагандой, — во-первых, не имеют к нему отношения, а во-вторых, не прилипают. По крайней мере, во Франции. Опросы показывают рост его рейтингов после обращения к народу, в котором президент призвал осознать, что «мы вступаем в новую эру», где «наше процветание и безопасность стали менее определенными». И принять повышение военных расходов как должное и неизбежное.

«Перед лицом этих угроз оставаться в стороне было бы безумием. Необходимо немедленно принимать решения для Украины, для безопасности французов и европейцев», — сказал президент во время этого 15-минутного телеобращения, с которым выступил 5 марта.

Он упомянул в нем и об изменении еще одного ключевого условия уравнения, 80 лет обеспечивавшего европейцам мирную жизнь, которая, может, и бесила крайних бунтарей разного рода начиная с «детей мая 68-го», но уж точно никто в здравом уме не желал процесса, получившего название «движухи». Макрон сказал: «Соединенные Штаты Америки, наш союзник, изменили свою позицию по этой ***, стали меньше поддерживать Украину и оставили сомнения относительно дальнейших действий. <…> И я хочу верить, что США останутся на нашей стороне, но мы должны быть готовы, если этого не произойдет».

Наутро после выступления президент Франции, теперь уже окончательно ставший — наряду с примкнувшим к нему премьером Великобритании — главным обеспечителем гарантий безопасности Украины, продолжил свой политико-милитарный марафон.

До телеобращения были: два мини-саммита в Париже под лозунгом «Европа должна ускорить и умножить усилия для защиты Украины», визит Макрона к Трампу (и следом — поездка туда же Стармера), потом, после «овального разговора» Трамп–Вэнс–Зеленский, — саммит украинских союзников в Лондоне 2 марта и объявление о создании «коалиции доброй воли» (из стран, готовых взять обязательства по вопросу послевоенной безопасности Украины). После телеобращения: оборонный саммит ЕС в Брюсселе; инициированный Макроном сбор начальников Генштабов почти 40 стран в Париже; парижская встреча министров обороны стран E5 (Франция–Великобритания–Германия–Италия–Польша); видеосовещание Стармера с Макроном и другими лидерами стран «коалиции доброй воли». 18 марта — встреча Макрона с Шольцем в Германии.

Добавьте многочисленные созвоны Макрон–Стармер, Макрон–Трамп, Макрон–Зеленский, Макрон–Мерц… Объявленные и необъявленные… Добавьте усилия на уровне МИДа, министерства вооруженных сил, минэкономики… Марафон продолжается.

«Мы, европейцы, сильнее, чем думаем», а «ведем себя так, будто слабы!»

Дипломатические и военно-промышленные усилия Макрона имеют поддержку большей части политического класса: помимо единодушного одобрения со стороны центристской партии президента (хотя и там по другим вопросам бывают расколы) еще и правые, и социалисты, и экологисты, и правоцентристы экс-премьера Филиппа — «за» увеличение оборонных возможностей страны и усиление поддержки Украины на фоне абсентеизма Трампа.

В ходе дебатов об Украине в Национальном собрании 3 марта несколько ораторов упомянули генерала де Голля. «Ведь мы переживаем «деголлевский момент», анализирует историк Жан Гарриг в комментарии для Monde. Проводит другие параллели:

Тут необходимо сказать пару слов о политической линии Макрона по отношению к старо-новому президенту Соединенных Штатов, своими словами и действиями ускорившему «стратегическое пробуждение» Европы. Лидеры многих стран которой только сейчас начали шевелиться, чтобы начать построение «стратегической оборонной независимости» от США, к которой Макрон, вспомним, призывает восьмой год, с момента своей первой «Сорбоннской речи» о Европе в сентябре 2017 года.

Другой вопрос, что примерно тогда же он одновременно говорил не только о «смерти мозга НАТО», но и о необходимости построения «общего с Россией пространства безопасности». И вспоминал де Голля в связи с другой фразой — о «Европе от Атлантики до Урала».

Теперь Макрон признает ошибку, на которую ему уже тогда активно указывали не только журналисты, но и многие европейские лидеры, раздраженные его активными попытками вернуть режим Путина в «семью европейских народов».

Насчет Трампа у французского президента, хорошо его изучившего еще во времена первого (для обоих) срока, последние иллюзии, как говорят, исчезли после того, как 19 февраля он взял и назвал президента Зеленского «диктатором».

Макрон понимает, что такое Трамп, и, понимая, воздерживается от прямых упоминаний его имени в негативном контексте: во-первых, это не приведет к улучшению ситуации, а во-вторых, президент Франции должен сохранить за Европой ее роль в переговорном процессе по поводу завершения военных действий в Украине и условий послевоенной безопасности.

В то же время молча проглатывать все, что несется с другого берега Атлантики, тоже нельзя. В этих условиях роль высокопоставленного «злого полицейского» взял на себя во Франции премьер-министр Франсуа Байру. Он осуждает Трампа за то, что тот «разрушает законы, которые обеспечивали нам мир», «покушается на все, во что мы верим», за то, что он «делает из союзников противников и врагов», за то, что «сделал мир более опасным»…

«В Овальном кабинете Белого дома разыгралась перед камерами всего мира ошеломляющая сцена, полная грубости и желания унизить, целью которой было угрозами заставить украинского президента Владимира Зеленского согнуться», — сказал премьер Франции с трибуны Нацсобрания в ходе дебатов об Украине в начале марта и продолжил: «В этой сцене есть две жертвы: первая — это, возможно, безопасность Украины, которая сражается за свое выживание <…>, жертвуя жизнями десятков тысяч своих детей. Вторая — это определенное представление о союзе, которое мы, страны свободы, имели относительно Соединенных Штатов, — продолжил премьер, подчеркнув: — Заявления 47-го президента Соединенных Штатов о Панамском канале, Газе, Гренландии или даже Канаде дали нам возможность в реальном времени измерить пугающую реальность: больше нет закона, который был бы обязателен для всех, и мы, французы и европейцы, не вооружены для времени, когда закон считается никчемным».

Еще более жестким «тараном» поработал во время тех же парламентских дебатов сенатор Клод Малюре, доктор, бывший президент «Врачей без границ», неутомимый и верный попутчик Эмманюэля Макрона. Речь Малюре в Сенате 5 марта разошлась в ютубе миллионными «тиражами» — не только во Франции, но и в США: редкий случай для иностранца, говорящего об американской политике. Цитата: «Европа находится на критическом этапе своей истории. Американский щит исчезает, Украина рискует быть брошенной, Россия усиливается. Вашингтон превратился в двор Нерона. Император-поджигатель, покорные придворные и шут под кетамином, ответственный за чистку госаппарата. Это трагедия для свободного мира, но прежде всего, это трагедия для США».

Продолжил: «Послание Трампа заключается в том, что нет смысла быть его союзником, так как он не будет защищать вас, наложит на вас больше пошлин, чем на врагов, и будет угрожать захватить ваши территории, поддерживая диктатуры, которые на вас нападают».

«Что делать перед лицом этого предательства? Ответ прост: противостоять», — посоветовал доктор. Премьер Байру (признав, что «перед лицом <…>, этого отказа от принципов и изменения мирового порядка <…> многие из наших сограждан чувствуют себя в отчаянии») подкрепил успокаивающий призыв цифрами: «Послание и видение правительства заключаются в том, что мы не можем отчаиваться! <…> Мы не слабы, а сильны, если сравнить возможности Европейского союза с возможностями России и даже США». Привел цифры: «ВВП Евросоюза, вместе с Норвегией и Великобританией, в десять раз превышает ВВП России».

Резюмировал: мы не только «должны», но и «можем» эффективно помочь Украине: «В этой ситуации мы не делаем достаточно: мы, европейцы, сильнее, чем думаем; мы сильны, и не осознаем этого. Хуже того, мы ведем себя так, будто слабы!»

«Не пора ли подумать об изменении климата?»

Президент Франции в своем телеобращении приводил народу цифры, подтверждающие «агрессивность (Москвы), которая, похоже, не знает границ»: «Россия продолжает вооружаться, увеличивая свой бюджет на эти цели на 40%. К 2030 году она планирует увеличить свою армию, добавив 300?000 солдат, 3000 танков и 300 боевых самолетов. Кто может поверить, что Россия остановится на Украине?»

Макрон отмечал в то же время, что «нельзя поддаваться ни одной из крайностей: ни милитаристским настроениям, ни пораженческим».

Тем не менее именно в милитаристских настроениях обвинили его «проснувшиеся» — одновременно с извержением вулкана по имени Трамп — его традиционные оппоненты.

Лидер крайне левой партии «Непо-корная Франция» Меланшон написал: «Европейские правительства думали, что могут отвергать и высмеивать Россию без последствий. <…> Вот итог. Они демонизировали Путина и в итоге поверили собственной пропаганде: они думали, что легко с ним справятся. Они продолжают жить в иллюзии, имея меньше средств, чем когда-либо. Убежденные, что Трамп тоже сумасшедший. То же отрицание реальности продолжается».

Критикуя тех, кто «демонизировал» Путина, Меланшон продвигает «стратегию неприсоединения», выступает за «мир с Россией», с одновременной остановкой «гонки вооружений». Уверяет: «Превращение военной экономики <…> в новый фундамент Европы — катастрофа на расстоянии вытянутой руки. Этому нужно решительно противостоять».

И предлагает: «Не пора ли обсудить стратегии, альтернативные современным воинственным логикам? Альтермондиалистская дипломатия, предложенная «Непокоренной Францией», актуальна сегодня. То есть идея объединения неприсоединившихся в продвижении общих дел. Дел общечеловеческого интереса. Таких, как последствия изменения климата…»

Экс-премьер Франции Фийон в интервью ультраконсервативному журналу Valeurs actuelles хоть и заявил, что Россия «совершила ошибку», начав *** в Украине, но критику свою направил в первую очередь на Макрона, европейцев и президента Зеленского. Повторил и старый, используемый с 2015 года аргумент (возник на фоне пережитой Францией волны терактов и начатой Путиным военной операции в Сирии): главная угроза — не Россия, а терроризм.

«Огневую поддержку» выступлению экс-премьера вскоре обеспечила хозяйка крайне правой партии «Национальное объединение» Марин Ле Пен. Сказала, что «полностью разделяет мнение Франсуа Фийона: исламистский фундаментализм (а не Россия) остается главной угрозой» для Франции. Иронизировала насчет «российской угрозы»: «Мало шансов, что Россия стремится дойти до Парижа»; «Нет ни одного француза, который не понял, что Эмманюэль Макрон в очень воинственном тоне практически объясняет нам, что нужно переоборудовать заводы по производству салфеток в заводы по производству вооружений, потому что война (в Европе) это уже завтра».

Президент Регионального совета Нормандии Эрве Морен, выступив в газете Journal du Dimanche, а затем на Cnews/Europe 1, обвинил Макрона в том, что он «чрезмерно тревожит» французов и «драматизирует» ситуацию для сокрытия «неудобных тем» (внутри Франции).

Все СМИ, которым Морен — экс-министр обороны в правительстве Фийона — дал интервью, принадлежат французскому консервативному миллиардеру Боллоре. Его медиаполитику не принадлежащие ему СМИ называют «трампистской» и «путинистской» (не забывая напомнить, как он поддерживает французских крайне правых), но до самого последнего времени и сам президент, и его пресс-служба активно общались с этими медиа, не желая терять «консервативный» электорат. Теперь все изменится, потому что в последние недели медиаимперия Боллоре объявила президенту настоящую войну.

7 марта во время интервью премьер-министра Байру CNews и радиостанции Europe 1 одна из ведущих так сформулировала начало своего вопроса: «Украина никогда не казалась такой близкой к миру. Президент Зеленский хочет мира. Президент Трамп хочет мира. И тем не менее Европейский союз и особенно Франция, кажется, хотят начать войну, и войну с Россией». «Эта презентация нам известна по 1930-м годам. Это привело нас к худшему», — ответил Байру.

Через два дня газета Journal du Dimanche вышла с обложкой, на которой были размещены фото Макрона и заголовок: «*** в Украине: НАГНЕТАНИЕ СТРАХА». Ниже — ссылка на материал «ДРАМАТИЗАЦИЯ» (с упомянутым выступлением Эрве Морена), еще ниже — анонс статьи «ИНВЕРСИЯ ЦЕННОСТЕЙ. Лагерь добра и его зловещее притяжение к войне».

Газета также заявила, что Елисейский дворец якобы признал намерение «нагнать страху». Красочно описала первые «последствия»: «В своей гостиной в пригороде Парижа отец семейства успокаивает испуганного 9-летнего сына после президентского выступления».

В редакционной статье тот же Паскаль Про заявил, что Макрон «торопится бросить Францию в войну, как тот немецкий пилот, Андреас Лубиц, который в 2015 году направил свой самолет в Альпы и убил 149 пассажиров».

Елисейский дворец решил ответить. Написал в соцсети X (заблокирована на территории России по требованию Генпрокуратуры): «Администрация президента Республики опровергает использование термина «нагнать страху», приписываемого ей в сегодняшнем номере JDD. Это не наше выражение и не наше намерение. В этот серьезный период, когда почти все европейские лидеры принимают беспрецедентные меры для обеспечения своей обороны в ответ на российскую угрозу, каждый должен следить за соблюдением абсолютной достоверности фактов. Время требует ясности, патриотизма и чувства национального единства».

Еще один нарратив, используемый во Франции «пророссийской» прессой и такими же «ботами»: «Макрон может остаться в Елисейском дворце после 2027 года в случае войны». (Вариант: «хочет лишить Францию суверенитета», «отдав полномочия» по ее защите Евросоюзу, чтобы затем «возглавить ЕС».) Ну и, конечно, идет запугивание французов тем, что они «дорого заплатят» за «гонку вооружений», став жертвами «фискального террора», который приведет к заметному падению уровня жизни.

Макрон, помимо констатации угрозы, немало времени посвящает успокоению сограждан. Говорит: «мы обладаем возможностями ядерного сдерживания» и «это защищает нас гораздо лучше, чем многих наших соседей», с которыми мы «готовы поделиться» ядерным зонтиком, мы уже «удвоили бюджет нашей армии за время моего президентства», «у нас самая сильная армия в Европе». И подчеркивая, что «Европа обладает экономической силой, мощью и талантами, чтобы быть на высоте этого времени, и в сравнении с Соединенными Штатами, а тем более с Россией, у нас есть средства». Констатировал («запугал»?): «Наше поколение больше не увидит дивидендов мира. Зависит только от нас, чтобы наши дети завтра собрали дивиденды наших усилий».

А что говорит народ?

«За исключением части сторонников «Национального объединения» пророссийский дискурс, распространяемый этими медиа (миллиардера Боллоре. — Ред.)», имеет минимальную поддержку и «сталкивается с острым чувством тревоги и возмущения французского общества по поводу выравнивания американской позиции с позицией Кремля», — пишет Le Monde, цитируя гендиректора респектабельной соцслужбы Ipsos Бриса Тентюрье: «На данный момент большинство французов согласны с диагнозом Эмманюэля Макрона».

Глава Ipsos уверен, что «диагноз» будет в силе как минимум в ближайшие годы. «Те, кто претендует на то, чтобы возглавить страну завтра, рискуют очень сильно, если приуменьшат российскую угрозу», — предупреждает социолог, имея в виду обычную политическую необходимость кандидата находить отклик у максимального числа избирателей.

в опросе соцслужбы Elabe для экономического издания Les Echos (и на 4–5% в других опросах). Скачок значительный — как с учетом реалий французской политики (где просто не бывает известной России цифры «80%»), так и с учетом того, что в результате роста рейтинг вырос на четверть — до 27%.

Продолжение или усиление помощи Украине активно поддерживается избирателями макроновской центристской коалиции «Вместе» (91%), левого «Нового народного фронта» (79%) и правыми (77%). В то же время большинство избирателей лепеновской партии (59%) хотят сократить (27%) или полностью прекратить (32%) военную помощь Украине.

Согласно опросу соцслужб Odoxa — Backbone Consulting, 58% французов считают, что Макрон «правильно оценивает угрозу, исходящую от России». Меньшинство (11%) считают, что он ее «недооценивает», тогда как 30% думают, что «преувеличивает».

Большинство французов все еще считают *** в Украине серьезной угрозой: 72% — для мира, 75% — для Франции, 83% — для Европы и 59% «для собственной безопасности» (и «это в два раза больше, чем три года назад, в начале конфликта», отмечают соцслужбы).

При этом «исламистскую угрозу» считают серьезной для Франции 82% — то есть не очень-то поиграешь на сравнении двух угроз, как делают Ле Пен и Фийон.

Кроме того, после возвращения Трампа французы больше не полагаются на Штаты: 66% считают, что «США больше не являются нашим союзником» («плюс 6 пунктов после эпизода в Овальном кабине», подчеркивают социологи, отмечая, что «73% французов шокированы этой ссорой»).

58% французов поддерживают усиление военной помощи Украине, 67% — увеличение оборонного бюджета Франции, 62% — «европейский план совместного заимствования на оборону». 64% поддерживают расширение французского ядерного зонтика на другие страны.

65% — за размещение французских миротворцев на украинской территории для обеспечения соблюдения возможного мирного соглашения между Россией и Украиной. При этом 74% французов не хотят слышать об участии французской армии в «борьбе с Россией». Согласно опросу Elabe, большинство французов (68%) против отправки французских войск во время военных действий, но за (67%) отправку их для обеспечения мира.

Сограждан успокаивает президент. Он говорил на одной из пресс-конференций: в рамках франко-британского предложения мы планируем разместить европейских солдат «не на линии фронта, не в оккупированной зоне, а после наступления мира в спокойных зонах, чтобы полностью их обезопасить, продемонстрировать стратегическое присутствие и фактически создать солидарность стран — членов НАТО с Украиной.

Не Макроном единым…

Важно подчеркнуть, что, несмотря на рост рейтинга Макрона — которого «разворот Трампа над Атлантикой» вернул «на передовую» после нескольких месяцев нахождения в политическом тылу (из-за неудач на внутреннем фронте), — для большинства французов мнение президента вряд ли было определяющим.

И высокие показатели ответов на другие вопросы — насчет уверенности в «российской угрозе»; в том, что «США больше не союзник»; в том, что нужно «усилить помощь Украине» и увеличить расходы на французскую армию, — явно не плод одних лишь речей главы Французской республики, даже если его телеобращение посмотрели 15 миллионов зрителей.

Не забудем, что, согласно этому же опросу, лишь 29% французов считают Макрона «хорошим президентом»*. 43% полагают, что президент «хорошо представляет Францию за границей».

То есть и политсилы, и медиа, которые обвиняют Макрона в «запугивании» французов, сильно преувеличивают его возможности. Как и недовольство граждан тем, что он «преувеличивает угрозу».

Во всяком случае, с мнением соцопросов согласна улица. Заметных «антивоенных» митингов пока не было. Точнее, были — но только не те, которые «против гонки вооружений», а те, которые за усиление помощи Украине.

Хотя, конечно, большинство французов выбрало бы мир до 24.02.2022 — без заметного роста инфляции, без скачка цен на электричество, без ежедневного ужаса новостей с фронта.

Французы «устали». В случае «если бы Франции и Европе пришлось помогать Украине при условии, что это имело бы негативные последствия для нашей экономики, мнения бы сильно разделились: 51% французов были бы «за», а 48% — «против», — отмечает глава соцслужбы Оdoxa Гаэль Слиман: «В то время как президент предположил, что международный контекст, вероятно, потребует от французов жертв, они менее готовы к ним, чем несколько лет назад. Наша экономическая ситуация ухудшилась, помощь Украине оказывается уже три года, а внутренние приоритеты по-прежнему очень важны (особенно покупательская способность). Требовать от французов усилий в отношении пенсий, государственных услуг или социальной защиты, вероятно, будет сложно». Три четверти французов не готовы платить больше налогов ради помощи Украине.

Макрон все это знает. Поэтому и заверил в своем телеобращении: «Это будут новые инвестиции, которые потребуют мобилизации частных и государственных финансов», но мы справимся «без повышения налогов». Правительство обещает обойтись и без «урезания» социальных расходов. Как это сделать с учетом того, что главной задачей кабмина было сокращение госдолга, который уже превысил 6%?

Ответ находится в процессе поиска.

Одновременно президент и его министры регулярно напоминают о том, что перевооружение Европы должно предусматривать принцип «европейского предпочтения» — а значит, загрузку предприятий на континенте, со всеми положительными последствиями для экономики.

О том, насколько это удастся, идут ожесточенные споры между экспертами.

* Отметим, что и у Макрона все восемь лет его правления, и у его недавних предшественников Олланда и Саркози (работавших в гораздо более вегетарианские времена) рейтинг держался примерно на этом уровне или ниже.