Семь бед и парижский ответ

Олимпиаде предрекали всевозможные напасти, в том числе катастрофического характера. Парижу-2024 грозили террористическими атаками, город должен был встать намертво из-за транспортного коллапса и забастовок, захлебнуться в нечистотах, он мог не выдержать огромного числа туристов, временные спортивные объекты в самых знаковых исторических местах радовали далеко не всех парижан, готовность города к самому масштабному спортивному событию четырехлетия вызывала огромные опасения, и не сказать чтобы совсем необоснованные.

Уж очень рискованной казалась концепция вписать основную часть Игр в ограниченное пространство исторического центра, ну и европейский социально-политический фон, на котором все должно было происходить, оптимизма не добавлял. Грядущие Игры атаковали все кому не лень. Оргкомитет отбивался из последних сил, МОК делал хорошую мину при плохой игре, что не всегда получалось. Провал казался абсолютно логичным, и этот «антипарижский» настрой по понятным причинам с особой страстью поддерживался в России: если нас на Игры не пустили, то ничего хорошего там быть не может.

И надо же было такому случиться, что Игры — состоялись. И не просто состоялись, но в целом прошли блестяще, что есть факт непреложный. Да, не без проколов и шероховатостей, не без спорных решений и неприглядных моментов, но, к вящему неудовольствию наших «ястребов»,

России это сделать было намного сложнее, чем другим. Нас не пригласили на праздник, оставив лишь маленькую щелочку и предоставив разве что возможность радоваться за других. Нынешний государственный вектор подобного проявления чувств не предполагает, да и не каждому дано подняться над обидой и с чистой душой принять чужой праздник как свой. Это не так просто, как кажется, это в иных ситуациях почти невозможно.

Государство подсобило с выбором, лишив россиян возможности лицезреть действо одним нажатием кнопки, как привыкли, как было всегда в телевизионную эпоху — за исключением Лос-Анджелеса-1984, и что не изменилось даже при глобальном геополитическом сдвиге начала 90-х или Олимпиадах с ограничениями последнего десятилетия. Послушно исполненный негласный запрет объяснялся,

• во-первых, отсутствием в Париже сборной команды России (полтора десятка так называемых «индивидуальных нейтральных атлетов» — не в счет) — раз там наших нет, то и следить, собственно, не за чем.
• А во-вторых, полагаю, существовало опасение, что народ смотреть будет, и втянется, а если на картинке все будет хорошо и интересно, то зритель может дойти до простой мысли, что и без нас планета крутится вполне себе нормально, что и без нас человечеству может быть весело и радостно.

Не зря опасались.

В поисках радости

Олимпиада получилась, потому что мир этого хотел. Понятно, что надо отдать должное организаторам, хозяевам, волонтерам, спортсменам, всем-всем-всем, но я говорю о человечестве в целом, той его достаточно большой части, которую не оставляют равнодушными спортивные забавы, корнями уходящие в далекое прошлое. Кто-то считает, что большинство из них устарели и достаточно нелепо смотрятся в наш информационно-технологичный век, но интерес к живому состязанию людей, бросающих вызов сопернику, времени, пространству и даже себе, пока еще никто не отменил.

Этой Олимпиады ждали особо, потому что накопилась усталость от секвестрированных ковидом спортивных форумов последних лет, от перенесенной и проведенной без зрителей токийской Олимпиады-2020, от Пекина-2022, тоже прошедшего с ограничениями. Никаких претензий к организаторам, попавшим в очень сложную ситуацию, но атмосфера больших Игр, конечно, изрядно страдала.

Устали все и от политической ситуации, из умеренно проблемной резко перешедшей в кризисную практически сразу после Пекина-2022. Это можно коротко охарактеризовать, слегка перефразировав присказку, как «из полымя да в огонь», что мгновенно дестабилизировало и спортивный мир. У международного спортивного движения и без того хватало проблем, а тут политика, как от нее МОК ни открещивался, стала едва ли не определяющим фактором при решении спортивных вопросов глобального характера. Вопрос с отстранением такого крупнейшего игрока, как Россия, и попытки МОК принять решение, устраивающее все стороны военно-политического конфликта, продолжались в течение всего прошлого года, итоговый декабрьский вердикт никого не устроил, и прежде всего не устроил Россию, лишившуюся возможности отправиться на Игры, как все остальные, — сборной командой.

все преспокойно отправили своих представителей в Париж, ни о каком бойкоте, аналогичном бойкоту Олимпиады в Лос-Анджелесе-1984 со стороны СССР и его союзников, не шло и речи. С удовольствием приняли приглашение МОК страны бывшего СССР, включая прямых партнеров по БРИКС, давно ставший крупнейшим игроком на международной спортивной арене Китай снова готов был бросить вызов США, вернулась после отсутствия на Играх в Японии-2020 КНДР — и, кстати, дюжина северокорейцев завоевали шесть медалей.

Ни одна из стран, чьи спортсмены выполнили олимпийские нормативы, не отказалась от участия, все десять с половиной тысяч спортсменов из двухсот с лишним стран поехали, все стали на две с небольшим недели большой единой олимпийской семьей, что можно было считать успехом МОК в сохранении целостности олимпийского движения. Досталась эта целостность дорогой ценой и не без издержек, но готовность самых «разновекторных» стран, несмотря на все претензии, в том числе и к МОК, участвовать, а значит, и сотрудничать дорогого стоила.

Весь этот «антитурбулентный» позитив мог истаять при отсутствии удобной инфраструктуры, должной организации и зрительского интереса. Но прижимистые хозяева, весьма экономно подошедшие к подготовке Игр и не вложившиеся в масштабное строительство (было построено всего два объекта), сделали упор на временные и приспособив к проведению соревнований уже существующие сооружения.

С первых дней его знаковое историко-спортивное пространство стало заполняться под завязку, расстраивая разве что ярых противников Олимпиады — вопреки их мрачным прогнозам Игры раскручивались красиво, а интригующих сюжетов почти в каждом из 32 видов спорта хватало с избытком.

Десять с лишним тысяч атлетов, представляющих человечество во всем его разнообразии, состязались, борясь за победу мирную и бескровную. Мир в такие моменты, пусть интуитивно, понимает, насколько это важно. То, что ровно через сто лет Париж и Франция проводят роскошную Олимпиаду, стало понятно почти сразу.

Но сначала все оскорбились. Говоря про «всех», я имею в виду тех, кто готов и хочет оскорбляться, а для этой стремительно растущей не только в России, но и во всем мире категории людей даже повода не нужно.

Здесь повод нашелся.

Каждый видит то, что хочет видеть

Команды еще плыли по Сене невероятно красивым шестикилометровым маршрутом, по ходу которого менялись сцены и жанры грандиозного действа, а отдельные комментаторы уже увидели в нем то, что хотели увидеть. Собственно, главным был водный парад-проплыв, первый в истории современного олимпийского движения, арена города вместо одного стадиона и полагающиеся по статусу церемонии открытия вещи, включившие передачу олимпийского огня на предпоследнем этапе эстафеты 100-летним олимпийским чемпионом-1948 Шарлем Костом.

Но нет — фраза «шоу уродов» была уже вброшена, и кульминация церемонии оказалась уже неинтересной тем, чьи чувства были оскорблены отрубленной головой в руках Марии-Антуанетты, якобы пародией на «Тайную вечерю» Леонардо и еще чем-то, чем хотели оскорбиться правоверные христиане, мусульмане и просто моралисты всех мастей. «Сатанизм!» — возопили неистовые ревнители, и это был приговор не церемонии открытия, а всем Играм, потому что дальше нужно было искать лишь подтверждение вердикту. Кто ищет, тот всегда найдет.

И ничего, что это были всего лишь эпизоды художественного обрамления — пусть даже на грани, пусть где-то и за гранью, пусть с элементами эпатажа и художественной провокации, за которую можно было попенять режиссеру-постановщику, но которая никак не претендовала на то, чтобы быть символом парижской Олимпиады. То, что наши «ястребы» обрадовались больше всех, понятно: для них, называвших Олимпиаду не иначе как «дискриминационной», что еще можно как-то объяснить, знаковое слово «сатанизм» стало подарком. И самые неистовые из них, клятвенно обещавшие, что даже одним глазом не глянут на Игры, жадно прильнули к своим мониторам, чтобы увидеть подтверждение всей этой «бесовщине». Все согласно двум строчкам известного в свое время пародиста Александра Иванова: «Не отводя горящего лица, я этот ужас вынес до конца».

Чтобы создать «правильный» образ Олимпиады-2024, все пошло в дело. «Всего» оказалось немного: отдельные элементы церемонии открытия, состояние воды в Сене и апофеоз в виде «избиения женщин мужчинами» в двух весовых категориях женского боксерского турнира. На этих трех коньках с небольшими вкраплениями и проскакали всю дистанцию Игр и хейтеры мирового уровня, и наши главные пропагандисты и медийные лица того же толка.

Им этого хватило.

Нереально дикое и дико реальное

С идеей провести часть триатлона и соревнования на открытой воде непременно в акватории Сены организаторы явно переборщили. Хотя бы для того, чтобы избежать ненужных дискуссий, наверное, следовало изначально не идти по трудному и грозящему осложнениями пути, а провести старты в более пригодном и не вызывавшем споров месте, благо их во Франции хватает. Но слишком велик был соблазн сделать ареной состязаний еще и легендарную, но, увы, не слишком чистую реку, которую честно пытались ввести в первозданное состояние. В конце концов старты прошли без особых осложнений,

С двумя золотыми олимпийскими медалистками из Алжира и Тайваня, которые катком прошлись по соперницам, и проще, и сложнее. И Иман Халиф, и Линь Юйтинь поспешили записать в трансгендеры, что совершенно не соответствовало действительности — никакие они не «бывшие мужики». Но их действительно в прошлом году не допустили до чемпионата мира из-за того, что они не вписались в нужные параметры при прохождении теста на содержание тестостерона. МОК, в свою очередь, и не в последнюю очередь из-за того, что отстранил «пророссийскую» Международную федерацию бокса, не нашел оснований, чтобы отказать в праве участвовать в Играх двум спортсменкам с мужским ударом. Первой на себе силу Иман Халиф испытала итальянка Анджела Карини, чей бой с Халиф завершился на первой минуте, и ее боль и слезы подняли волну во всем мире, в котором далеко не все принимают не знающую берегов толерантность за образец.

В России толерантностью в западном варианте пугают, это уже почти бранное слово, но стремление к полному ее отрицанию под прикрытием традиционных ценностей ничем не лучше. К тому же не надо забывать, что история советского спорта знает примеры, когда наши отдельные знаменитые женщины-чемпионки демонстрировали совершенно мужские качества — правда, тогда еще соответствующих тестов, которые тоже не являются абсолютным критерием допуска или недопуска по гендерным причинам, еще не было, как не было, слава богу, и женского бокса.

Вот, собственно, в основном все спорные и ставшие скандальными события, вызвавшие негативные оценки и позволившие отдельным персонажам высказываться о «бесовских» Играх с предельной прямотой: «Игры в столице Франции выявили дикое количество проблем, связанных с олимпийским движением». Реальная и этически очень сложная проблема, проявившаяся при розыгрыше двух комплектов медалей из 329, оказалась спроецирована на всю Олимпиаду. И еще один типичный глобальный вывод по-российски: «Похоже, на Олимпиаде не осталось вообще никаких нормальных ценностей. Впрочем, следить за этим со стороны гораздо лучше, чем принимать участие в устроенном МОК безумии. Быть частью такого беспредела — означало бы расписаться в безволии».

Камешки в сторону полутора десятков нейтралов из России в камнепад не превратились, но стараниями наших ультрапатриотов и тех, кто хочет таковыми казаться, вопрос «зачем туда было ехать?» висел над каждым спортсменом.

Они же за себя и для себя выступали, как определила позицию тех, кто повел себя неправильно и поехал в Париж, олимпийская чемпионка и депутат Госдумы Светлана Журова.

Не предатели, но…

«Нейтральных атлетов» с российским паспортом на Играх могло быть в два раза больше, но в последний момент получившие квоту борцы отказались от участия. Президент федерации Михаил Мамиашвили, пожалуй, перемудрил с паузой, и на какое послабление рассчитывал прожженный функционер, не очень понятно. МОК никоим образом не собирался менять обнародованные в декабре крайне жесткие «правила входа» для россиян, а Мамиашвили объявил о том, что критерии категорически не устраивают, уже тогда, когда его подопечные прошли сквозь сито отбора. Да, отсечены были главные звезды и явные претенденты на медали, но опять же — это было понятно изначально согласно принадлежности лидеров к армии или силовым структурам. Скорее всего, демарш должен был подчеркнуть патриотичность позиции борцовской команды, один из членов которой вопреки общему решению все-таки собирался в Париж, но вынужден был примкнуть к большинству.

Так что медалей могло быть больше, чем единственная серебряная награда, завоеванная в теннисе самой молодой женской парой Мирра Андреева — Диана Шнайдер. На девушек особо не рассчитывали, на них меньше всего давил груз ответственности за выбор, Андреева сложными вопросами не задавалась, сказав, что просто выходит и бьется. То, что они могли взять золото, от которого были в шаге, но уступили опытнейшим итальянкам, Саре Эррани и Ясмин Паолини, было бы настоящим чудом. То, что серебро оказалось единственным не только у наиболее полно представленных на Играх российских теннисистов, но и у всей «команды нейтралов», говорит и о том, что без участия борцов шансов было немного, и о том, что далеко не все из пробившихся чувствовали себя в своей тарелке. Следует считать их «предателями» или нет, на российских платформах обсуждали несколько месяцев, и отрицательный вывод «нет, не следует» отнюдь не означал, что дискуссия окончена.

Команда «индивидуальных атлетов» могла быть больше и конкурентоспособнее даже с учетом сложности прохода, если бы от лица государства последовал ясный посыл, к примеру, такой: «Условия отбора дискриминационные и неприемлемые, но с учетом того, что для многих спортсменов участие в Олимпийских играх является вершиной карьеры, мы одобряем попытку пробиться на Игры всем, кто хочет это сделать, — без каких-либо условий и претензий». Понятно, что подобного паса с учетом всех обстоятельств от российских властей ожидать было невозможно, но дистанция от слов «пусть решают сами спортсмены» до намека, что о последствиях каждому потенциальному участнику следует задуматься, оказалась слишком короткой.

Большинство потенциальных участников намеки поняли правильно —

Та же каноистка Олеся Ромасенко добилась права выступить на Играх напрямую через МОК, но от лица прямого начальства заслужила лишь слова, что она является «абсолютно никчемной спортсменкой», затеявшей всю эту историю ради пиара.

«Не предателей» на Родине пугали тем, что в Париже для них будут созданы невыносимые условия, что их там заклюют коллеги, будут унижать соперники и «душить» судьи. Ничего подобного — ни одного сколь-либо значимого инцидента такого рода в Париже не произошло, никто не унижал и не провоцировал россиян.

Пиаром как раз оказались страшилки.

Кто больше Родину любит

На удивление благосклонно отнеслись суровые российские критики к тем 17 экс-россиянам, которые брали медали, представляя другие страны. То есть к тем, кто вовремя сменил гражданство и получил возможность без всяких помех и разрешений при выполнении олимпийских нормативов или нахождении в команде, как та же Екатерина Антропова в сборной Италии по волейболу, выступить в Париже. Всего таких экс-россиян на Играх было больше 60 человек, они принесли своим новым странам — Азербайджану, Болгарии, Германии, Узбекистану, Бахрейну и Италии — шесть золотых наград. Радости за медалистов, особенно за борцов, на счету которых оказалось 12 медалей (четыре из них — золотые), в их родных местах никто и не скрывал. Даже создавалось ощущение, что смена гражданства несет меньше рисков и не так осуждается, чем желание остаться на Родине и так или иначе де-факто представлять на международных соревнованиях именно ее, проходя через считающиеся у нас унизительными процедуры отбора. Спроса же с новых граждан за какие-то мнимые или действительные грехи покинутой отчизны — нет, значит, и отвечать им не за что.

Из всех «не наших», но имевших вполне определенное отношение к России, больше всего можно было порадоваться за американскую баскетболистку Бриттни Грайнер, история которой подробно описывалась в нашем журнале и которая по всему должна была еще долго пребывать в российских местах лишения свободы, куда двукратная на тот момент олимпийская чемпионка, шестикратная чемпионка России и четырехкратная победительница Евролиги в составе клуба «УГМК Екатеринбург» по глупости угодила в феврале 2022 года. Свободу Бриттни получила в декабре того же знаменательного года в результате обмена, а нынче стала трехкратной олимпийской чемпионкой. Бывают же в жизни чудеса!

Да, будь политическая ситуация иной и выступай российская сборная полной командой, Игры 33-й летней Олимпиады для нашей аудитории были бы куда интересней и полнокровней. Нет, двум монстрам в лице сборных США и Китая Россия вряд ли составила бы конкуренцию в неофициальном командном зачете, но за третье место россияне могли бы побороться. И мировых рекордов было бы больше. И интриги в некоторых дисциплинах — тоже, так что не сказать что отсутствие российских лидеров было совсем уж незаметным. Нет, конечно, было заметным. Но не критичным, если иметь в виду Олимпиаду в целом.

А самую солидную компенсацию за неучастие в Олимпиаде получила российская рекордсменка Евгения Чикунова, чьи результаты на двух дистанциях в плавании, показанные на соревнованиях в России, оказались выше, чем у олимпийских чемпионок. За это она и получила два плюс два миллиона рублей. Легкоатлетам тоже обещали не поскупиться, если они заочно обыграют олимпиоников.

Вроде как нас и дома неплохо кормят.

Старики и разбойники

Есть несколько моментов, которые ярко высветили особенности именно этой, пролетевшей мимо нас со скоростью курьерского поезда, Олимпиады-2024.

На ней в числе победителей, а не просто соискателей, оказалось как никогда много «стариков», возрастных и супервозрастных спортсменов, за которых болели особенно горячо и страстно. И я тоже болел за них — за кубинского борца Михаина Лопеса, взявшего пятое олимпийское золото, за французского дзюдоиста Тедди Ричера и его четвертую и пятую медаль высшей пробы, за Новака нашего, в смысле сербского Джоковича, завоевавшего золото с пятой олимпийской попытки, за американскую баскетболистку Дайану Таурази, ставшую шестикратной, пусть и не сыграла ни одной секунды в финале, за немецкую спортсменку-конника Изабель Верт, единственную в мире, бравшую медали на семи (!) Олимпиадах, и нынче уехавшую из Парижа с золотом и серебром в 55 (!) лет, за большого и великого Леброна Джеймса из американской «дрим-тим», да за всех тех, кто доказывал, что все возможно в любом возрасте. Ну хорошо, не в любом и не все, но многое.

На этой Олимпиаде в числе открытий звучали имена спортсменов, представлявших страны известные, но совершенно не конкурентные в спорте, и страны малоизвестные, о которых мы услышали только благодаря Олимпиаде — как о Сент-Люсии, представительница которой Жюльен Альфред выиграла королевский спринт. Болеть за лидеров легко, но триумф спортсменов из малых стран вызывал порой совершенно фантастическую по искренности реакцию.

Про звезд говорить нечего, но свою порцию славы получили и те, кто выглядел совсем не по-звездному, человеком из толпы или с пляжа, который и выделяется разве что обыденностью своего облика. Это и привлекало публику, чующую в таких героях себя самое.

То, что она тоже была героем Игр, объяснять не приходится.

Кто и куда приплыл

Накат на финиш получился у Парижа феноменальным — исход командной борьбы решался на последних секундах последнего состязания, а это был финал женского баскетбольного турнира. Сборная США на очко опередила француженок, а вся олимпийская сборная США догнала Китай по золоту и опередила по серебру и бронзе. Когда народ понял, что все кончилось и Парижу пора передавать эстафету Лос-Анджелесу, непрошеную слезу, кажется, уронили даже ненавистники. Но наших ревнителей ничем было не прошибить.

На следующий день после церемонии закрытия Игр (по Марии Захаровой, «еще более сатанинской, чем церемония открытия») первый официальный постолимпийский брифинг в Москве был посвящен политическим (!) итогам Олимпиады, а запланированный через неделю круглый стол получил симптоматичное название «Дискредитация олимпийского движения: как Олимпиада стала разъединять».

Из первой встречи мы узнали, что «Олимпиада в Париже была нагло использована западными неолиберал-глобалистами в качестве своеобразного парада их как бы победы над человечеством и его традиционными ценностями». Что «целый ряд событий напоминал затянувшийся гей-парад и вызвал у многих в мире ощущение сатанинского шабаша». Что целью «многолетней русофобской политики в сфере мирового спорта со стороны натовцев» стала «дискредитация России в глазах максимального числа жителей Земли и возбуждение недовольства в самой России». Что «необходимость демонополизации глобального спорта и его деколонизация становятся созвучными целям и задачам в других сферах внешней политики России».

Интересно, что ньюсмейкеры брифинга, сенатор Андрей Климов и депутат Госдумы, олимпийская чемпионка Светлана Журова, даже не смотрели Олимпиаду (Журова призналась, что она видела только мужской спринт). Но им этого и не надо было.

«Старая кляча» работает

Игры-2024 видел весь мир, и часть российского населения, которой это было интересно, тоже ощутила себя частью человечества — благо официальный сайт МОК не был заблокирован и предоставлял такую возможность. Мир попрощался с Парижем-2024 светло, с легкой грустью и надеждой, что все еще будет. Высказывание такого «авторитетного» эксперта в области международного спорта, как Тина Канделаки, он и не заметил. Тина Гивиевна сравнила Олимпиаду и ее идею «в западном исполнении» со старой клячей, «которую давно пора пристрелить», и что «точку в истории поставит Калифорния с ее поистине бесовской начинкой».

Ну а мы, благословясь, под знаменем традиционных ценностей, преодолевая мировой беспорядок, будем проводить свои, чистые и благородные Игры, которые станут реальной альтернативой бесовщине и привлекут всех, кому дороги истинные олимпийские идеалы и высокие призовые.

Ну а если не получится, придется опять обижаться на то, что нас пока не зовут ни в Милан-2026, который уже через полтора года, ни в Калифорнию-2028, где, если не случится всемирного коллапса, предполагается проводить очередные Олимпийские игры.

Их ругают все, не только в России, но все почему-то хотят на них попасть. Париж-2024 дал ясный ответ, почему хотят.