Александр Архангельский

Нелюбовь Когда мазохистское пристрастие к боли становится нормой

Методом тыка Современная литература как барометр истории

Веселие Руси Водка сродни Афганистану; кто бы с ним ни воевал, все потерпели сокрушительное поражение

Победа предваряет бой В настоящем есть посадки и погромы — и есть возможность осуществиться вопреки всему. Единица измерения в культуре — данный момент

Своим судом Достоевщина начинается с малого

Прощай и здравствуй Там, где прекращается публичная политика, политикой становится всё. В том числе похороны неугодных

Короче, Пушкин Дело не в том, сколько памятников ему теперь снесут и сколько поставят новых — а в том, что поэт неотделим ни от «хорошей» России, ни от «злой»

Вниз по лестнице, ведущей вверх Куда ведет культурная политика всеобщего захвата

Горбачев, Солженицын, Сахаров. Третий — не лишний Это была настоящая конкуренция концепций по выходу из тупика, в котором оказался поздний СССР

Затишье перед бурей Всё когда-нибудь кончается, исчезнет и советская империя, но кто сказал, что именно здесь и сейчас начнется распад?

Национальный вопрос испортил многих Что же оказалось точкой танкового разворота? Мюнхенская речь? Или Майдан? Во всяком случае, не Крым

Свято Место Как с именем бога на устах сегодняшняя власть разрушает церковь, освобожденную атеистами в перестройку

Перестройка: веерное отключение Вожди реванша думают, что владеют будущим — но сами воюют с прошлым. Девяностые гнобят, а горбачевское время отменяют